Андрей Воронин - Комбат. Идеальное вторжение

Обогнув маленький пруд, он выскочил на шоссе. Оно было пустынно, лишь где-то у горизонта тускло маячили фары одинокого автомобиля. Вдруг откуда-то из темноты вынырнула легковушка. Тикунов метнулся к ней, размахивая руками.

— Теперь хрен догоните! — обернулся он к преследователям.

Дверца машины распахнулась, внутри зажегся свет, и Андрей к своему ужасу увидел еще одного замороженного, точную копию здоровяка. Только голова у него была на месте. Жуткий водитель потянулся к Тикунову, тот отпрянул назад и в страхе развернулся. Замороженные обступили его со всех сторон. Они жутко скалились и дружно тянули к нему свои руки. Вдруг они расступились, безропотно пропуская обычного человека. Тикунов его видел несколько раз, этот человек иногда наезжал в криоцентр.

— Дайте я сам разберусь, а вы потом делайте с ним, что хотите, — человек достал огромный револьвер.

Оглушительно громыхнуло. Тикунов открыл глаза. За окном разразилась гроза, а в здании погас свет. Андрей вскочил, прислушиваясь. Он уловил мерное гудение работающих морозильных камер, вроде бы успокоился, но у него не хватило мужества после кошмарного сна зайти в помещение к замороженным. Ощущения были такими яркими, словно Андрей все пережил наяву. И чувствовалась жуткая усталость, будто он только что закончил бегать марафонскую дистанцию.

В душе Комарова постоянно шла борьба между совестью и любовью к деньгам. Сначала верх безоговорочно брали деньги, но затем отдельные поединки начала выигрывать совесть. На ее стороне выступало чисто научное любопытство. Ведь должен быть способ удалить из антифриза смертельный токсин. О нем совершенно точно Михаил Эдуардович знал одно: токсин являлся органическим веществом. А органические молекулы крупнее неорганических, и многих из них способны задерживать мембранные фильтры. Вот только, к огромному сожалению, действующий компонент антифриза тоже был веществом органическим. Чисто теоретически их можно было разделить, используя мембраны с разным диаметром пор. Увы, для экспериментов потребовалось бы достаточно большое количество мембран, а каждая стоила приличных денег. Институт не стал бы заказывать их ради сомнительных опытов, Комарову пришлось бы тратить свои деньги, которые жалко. И еще не факт, что эксперимент окажется успешным.

Михаил Эдуардович решил пойти другим путем. Изучение состава антифриза помогло ему установить существенную деталь. Токсин являлся белком, следовательно, мог инактивироваться ферментами. Сначала Комаров провел теоретические изыскания. Они позволили ему приблизительно установить тип ферментов, способных разрушать токсин. Изыскания добавили Михаилу Эдуардовичу головной боли. Ферменты сами по себе являются одними из самых дорогих химических, а если говорить точнее, биохимических реактивов. Нужный Комарову фермент в смысле цены бил все рекорды. Один его грамм стоил несколько тысяч долларов. Зато в одной из лабораторий института он был, осталось несколько миллиграммов после опытов. Михаил Эдуардович сумел обменять его на упаковку щавелевокислого натрия и забросил пару крупинок в антифриз. Эффект оказался не для слабонервных. Несчастная крыса минут десять билась в мучительных конвульсиях, пока шла борьба между жизнью и смертью.

— Ангидрид твою перекись! — воскликнул ученый.

Это означало, что токсин оказался на удивление стойким и дозу фермента, без того немаленькую, придется увеличить. Следующая крыса маялась сутки, зато выжила, при этом антифриз сохранил главное качество, он, как и раньше, мешал жидкости кристаллизоваться при отрицательных температурах. Комаров в задумчивости почесал затылок. Если человеку после снотворного вести такой антифриз, он почувствует боль или нет? Поскольку возможны оба варианта, лучше не рисковать.

Третья крыса пережила укол абсолютно спокойно, явно не испытывая болевых ощущений. Михаил Эдуардович ликовал. Ему удалось получить безопасный, идеальный в работе антифриз. Да, его стоимость увеличилась на порядок, но разве возможно сопоставить ее с ценой человеческой жизни! Торжество Комарова омрачалось нюансом, который абсолютно постороннему человеку мог показаться забавным. Де-юре антифриз с такими характеристиками Михаил Эдуардович уже получил, а отдельные злопыхатели, владевшие достаточно полной информацией, давно запустили омерзительный слушок:

— Как же, создал он антифриз! Стибрил у американцев — и все изобретение!