Хайнс Говард - Безумный Макс

— Ты бы так поступил, но не я. В этом и состоит наше отличие. Я уже одни раз искушал судьбу. Ей было угодно воскресить тебя из мертвых.

— Это ты правильно сказал, Рокатински. Именно из мертвых. Не скажу, чтобы это было легко. Очень я на тебя обижен, — с этими словами Волк сорвал с себя маску. — Смотри!

Лицо его было обезображено ожогом. Волосы на голове почти отсутствовали. На этом страшном лице особенно ужасно смотрелись голубые глаза. Казалось, что они принадлежат кому-то другому.

— Вспомни Кота, — сказал Макс.

— Ладно, — сменил тему Волк. — Ты, кажется, хотел меня убить?

— Бог или дьявол, кто-то из них должен решить, кому из нас жить. Мы будем честно драться.

— Что? — удивился Волк. — Ты никак, Рокатински, совесть хочешь успокоить? Брось! Ты же видишь — свою ногу я еще тогда отпилил, как ты советовал. В драке я теперь не силен. Или стреляться будем?

В его глазах блеснула угроза. Стрелять он умел хорошо. Он только не понимал, для чего все эти игры в благородство. Поменяйся они местами, Макс уже давно бы с дырой во лбу лежал.

— Будем, Волк, будем. Только не так, как ты думаешь. Лови! — крикнул он, бросая обрез Тому.

Том на протяжении всего разговора молча сидел в кабине, где его застало появление Макса. Тот же вытащил свой полицейский специальный и открыл барабан.

— Смотри внимательно — я вынимаю все патроны, кроме одного. Сыграем в русскую рулетку, — с этими словами Макс поставил барабан на место.

— Нет, ты сумасшедший, Рокатински! — Волк с изумлением посмотрел на противника. — Но мне нравится твое предложение. В этом есть что-то заманчивое. Никогда не думал, что сам пущу себе пулю в лоб. Всегда было предостаточно желающих сделать это за меня. А ты не боишься, что я вместо своего лба могу выстрелить в тебя?

— Том проследит, — Макс кивнул на Тома, который тотчас взял Волка на прицел.

— Уговорил. Я согласен.

— Тогда приступим…

Противники встали друг против друга. Том, продолжавший сидеть в кабине биплана, испытывал сильное желание пристрелить Волка. Впервые в жизни он хотел убить человека. Но что-то останавливало его. Он, как навороженный, смотрел на происходящее, чувствуя себя, как во сне.

— Кто первый? — спросил Волк, глядя прямо в глаза Максу.

— Разыграем, — ответил Макс и бросил один из патронов Волку.

Тот машинально поймал его. Макс объяснил:

— Патрон — я. Пустая рука — ты.

— Как в детском саду, — проворчал Волк, но тем не менее спрятал руки за спиной.

Через секунду он вытянул их перед Максом. Тот молча показал на правую. Волк раскрыл ладонь. Патрон блеснул на солнце латунью гильзы. Волк улыбнулся и бросил патрон через плечо. Тот со стуком отскочил от крыла биплана.

— Твое слово, Рокатински.

Макс молча кивнул головой и приставил пистолет к виску. Наступила напряженная пауза. Волк, не отрываясь, смотрел на Макса. Тот улыбнулся и плавно нажал на спуск. Раздался щелчок. Со стороны самолета донесся Облегченный вздох Тома.

Макс убрал пистолет от виска и крутанул барабан. Тот прокрутился несколько раз как настоящая рулетка. Только это была рулетка смерти.

— Твоя очередь. Волк, — сказал он, протягивая пистолет.

Волк взял оружие и внимательно осмотрел его, как будто хотел запомнить, из чего он, может быть через минуту, вышибет себе мозги.

— А ты мне сразу понравился, Рокатински, — произнес он, вертя пистолет в руках.

— Цветом лица?

— Нет. У всех мертвецов один цвет лица. Но ты отличался от остальных.

— Чем же? — Макса заинтересовали откровения своего врага.

— Мы были первыми. Еще до Удара мы начали жить по законам, по которым сейчас живут все. Весь старый мир был сплошным дерьмом. Теперь мы стали хозяевами. А ты один из нас.

— Это еще почему?

— Ты, как и мы, наплевал на тот говенный закон. Гм взял в руки оружие и пошел убивать, а не спрятался трусливо за него, как это делали другие…

— Ты бы стрельнул, — напомнил Макс.

— Что ж…

Продолжать Волк не стал. Он быстрым движением поднес пистолет к сердцу.

— Не хочу портить лицо. — мрачно пошутил он и нажал на спуск.

Опять раздался сухой щелчок. Пожав плечами, Волк в свою очередь крутанул барабан.

— Так на чем я остановился? — спросил он, возвращав пистолет.

— На своем лице, — ответил Макс, принимая оружие.

— Да. Мы с тобой оба — Воины Дороги! Мы одного племени люди.

— Не забывай только, что мы стоим по разные стороны барьера. Хотя ты прав, мы оба живем дорогой. Только ты стал убийцей, а я полицейским, — с этими словами Макс нажал на спуск. Снова последовал щелчок. Том вытер выступивший на лбу холодный пот. Обрез у него в руках дрожал от напряжения.