Андрей Воронин - Комбат. Вначале было слово

С самого утра все пошло наперекосяк. Исчезли обработанные бревна, которые Буек постарался незаметно отнести к берегу. Он специально вытесал на бревнах зарубки. Оставалось только связать их веревками, и маленький плот был бы готов. Теперь приходилось думать, как помочь Ирише доплыть до берега. В собственных силах Буек был уверен. Но тут случилась главная напасть. Локоть, безотказно выпускавший Иришу на поздние свидания, схлопотал пулю в ногу. Забрался в кусты, и кто-то из боевиков принял его за крупную дичь. Пострадавшего сменил Абрам, вчерашний друг, а сейчас — озлобленный враг Буйка. Он из вредности оставит Вершинину в доме. Ради любимой Буек был готов на все. Он собирался любыми способами нейтрализовать Абрама и спасти девушку. Сложность заключалась в том, что охранники дежурили парами. Буйку требовалось вывести из игры обоих. Он решился и на этот отчаянный шаг. Однако цепь неудач продолжилась. Выходя из комнаты, Буек нос к носу столкнулся с Климом. Верному слуге Марципанова не спалось. Увидев Буйка, Клим что-то заподозрил, окинул его внимательным взглядом:

— Ты че шляешься по ночам? Да еще с пушкой за поясом. Дай ее сюда.

— Зачем? — возмутился Буек.

— Давай-давай. Так лучше будет.

Буек медленно опустил руку. На пистолете глушитель. Если Клим его увидит, он может все понять. Или не поймет? Тут, как в лотерее, есть несколько вариантов, и надо угадать правильный. Первый вариант — замочить Клима и прорываться с боем. Но пацаны в охране — стреляные воробьи; услышав хлопок, могут обо всем догадаться. Они поднимут тревогу, и Буек окажется один на один со всеми боевиками острова. Шансы на победу минимальные. Лучше отдать пистолет. Скорее всего Клим ограничится временной конфискацией оружия, и у Буйка появится еще один шанс.

Верный слуга Марципанова задумчиво посмотрел на глушитель:

— Странно это. Какие-то подозрительные киллерские штучки. Не помню я, Буек, чтобы тебе приказывали кого-то замочить. Ладно, я сегодня добрый, возвращайся в комнату. Но запомни, с этой минуты выходить из нее тебе категорически воспрещается. Если нарушишь запрет, отправишься на тот свет вместе с бабами.

«Это называется домашний арест, — удрученно подумал Буек, ложась на кровать. — Как теперь помочь Ирише? Надо думать, время еще есть».

Но времени у Буйка уже не было. После завтрака Марципанов собрал всех девушек, по старой традиции опустил в шапку свернутые трубочками бумажные листки. Затем Игорь Леонидович сунул в шапку руку и достал оттуда один листок.

— Вершинина, — услышала Ирочка свою фамилию.

Ее захлестнула волна ненависти. Теперь девушка не сомневалась, что так называемая любовь охранника — еще одна часть садистского плана Цыпы. В них вселили надежду на благополучный исход и разрушили ее с чудовищным коварством. А Ирочка так ждала прихода своего избавителя, всю ночь не спала. Теперь ей предстоит бой с полной сил противницей. Девушку отвели на разминочную площадку. Ирочка машинально проделала комплекс упражнений, готовящих тело к хватке. Ее мысли снова и снова возвращались к подлому любовнику. Что за человек, неужели в его душе нет ни капли благородства и остались только низменные чувства!

В это время Буек, словно загнанный зверь, метался по тесному помещению. Едва Клим услышал, что сегодня на арену выйдет Ирочка, он распорядился запереть боевика в бане. Так надежнее. В комнате несколько больших окон, арестант мог выбраться через любое из них и попытаться спасти возлюбленную. Конечно, его геройство закончится пшиком. Много ли шансов на победу у безоружного человека? Но к чему им лишние проблемы? Во избежание эксцессов помощник Марципанова лично отконвоировал Буйка, запер дверь и приставил к бане Муфлона, строго-настрого приказав:

— Если услышишь звон бьющегося стекла или другие подозрительные звуки, немедленно сообщай мне. И не вздумай лезть сам, изображать из себя героя.

Во всей бане имелось одно маленькое окошечко. Пролезть в него мог только ребенок. Но оно выходило прямо на арену. Буек мог наблюдать в него за схваткой, до начала которой оставались считаные минуты.

Всех девушек загнали в дома, окна которых закрыли ставнями. Исключение сделали только для двоих — Ириши и Ксении Истоминой. Размявшись, девушки вышли на арену. Вокруг нее расположились боевики.

— Начали! — громко скомандовал Марципанов, сидевший в кресле.

Тут же засуетился оператор. Спортсменки двинулись навстречу, стали медленно ходить по кругу, глядя друг на друга. Обе не изъявляли желания драться.