Александр Тамоников - Смерть под уровнем моря

Юля выползла наружу, схватилась за грудь, задыхалась от кашля. Вадим вслед за ней выбрался на дневной свет, в изнеможении рухнул на каменную площадку.

Здесь все оставалось по-прежнему, только тучи разбежались. Ярко светило солнце, уходящее на закат.

— Ты живая? — спросил он и подполз к девушке.

Та молчала. Только грудь ее под пальто вздымалась словно неспокойное море.

Она приоткрыла глаза, что-то пролепетала, потом откашлялась и повторила попытку:

— Ты сделал то, что мы хотели?

— Не помню, кто это сказал: «Карфаген должен быть разрушен».

— Катон Старший, — простонала девушка. — Римский борец за чистоту нравов, агроном, полководец времен Пунических войн. Так ты разрушил Карфаген?

— Да, напрочь. А еще избил до полусмерти вражескую подводную лодку. Теперь она никуда отсюда не денется. Музейные ценности находятся внутри субмарины, ящики закрыты и опечатаны.

— Боже, какое это счастье! — простонала девушка. — Ты жив, хотя должен был умереть. Ценности нашлись, хотя должны быть потеряны.

Выжившие немцы, опьяненные злобой, каким-то образом забрались в шахту и тоже ползли наружу! Гудело подземелье под ногами.

— Нет! — прохрипела Юля. — Скажи, что это не так.

— Обычное дело. — Вадим пожал плечами. — Демоны лезут из своего подземного ада.

Капитана снова обуяла злость. Когда же всему этому конец придет? Нет, подземелье не вычерпало из него все силы. Он подался к люку, прислушался.

Фашисты еще ползли по горизонтальной шахте. Когда они начнут карабкаться вверх, будет уже поздно.

Камней на краю площадки было вдоволь. Юля перехватила его взгляд, догадалась. Как же тут обойтись без невероятной женской силы! Вдвоем они подкатили к люку булыжник диаметром порядка сорока сантиметров и сбросили его вниз.

Юля запыхалась. Вадим метнулся за следующим валуном, покатил его как снежный ком, отправил следом, побежал за третьим. Камни почти полностью перекрывали лаз. Но он не останавливался на достигнутом, продолжал закупоривать горлышко.

Из-под земли неслись возмущенные крики. Там кто-то сдуру выстрелил.

Вадим засмеялся. Нет ума — считай, калека.

— А вот теперь я полностью счастлива, — пробормотала Юля и повалилась на камни.

— А вы неплохо придумали, ребята, — донесся голос сверху.

Вадим открыл глаза. На вершине соседней скалы нарисовался Алексей Мищук. Он был бледен, чумаз, но все равно улыбался, сделал попытку приподняться, опираясь на автомат.

— Фу, испугал, — сказал Вадим. — Какими судьбами, Леха? Тебе тоже не сиделось на месте? Ты же у нас вроде как раненый.

— Причем серьезно, — согласился Мищук. — Болит, зараза. Женщина от меня ушла, товарищ капитан. Как я мог ее удержать? Вот и двинул неторопливо за вами. Дай, думаю, подстрахую, если что. Но вы сами справились, закупорили, так сказать, горлышко.

— Вот там и лежи, — заявил Вадим и улыбнулся. — Хорошо смотришься, Леша. Мы очень рады тебя видеть. Хотя ты тоже, как я погляжу, не любитель выполнять приказы.

— Это самое, товарищ капитан. — Мищук обернулся, смотрел куда-то за спину. — Тут такое дело. К нам катер идет со стороны Ялты. Вроде военный, сторожевик. Дистанция от берега — полтора кабельтова. Сейчас вы его увидите.

— Немецкий? — Вадим едва не подпрыгнул.

— Нет. — Мищук помотал головой.

— А чей?

— А вы догадайтесь. Красный флажок на носу. Без всяких, заметьте, свастик.

— Леха, маши! — простонал Вадим. Пространство наполнилось дребезжанием мотора. Бронированный катер рассекал волну, бодро шел вдоль берега. Красный флажок смотрелся очень выразительно. Судно было оснащено пушкой, крупнокалиберными пулеметами на носу и на корме. Люди в касках вглядывались в береговую полосу.

Мищук выстрелил в воздух, отбросил автомат. Он терпел лютую боль, но нашел в себе силы подняться на колени, замахал руками.

Юля истошно закричала, стала подпрыгивать. Мол, сюда, сюда!

Вадим благоразумно стащил с себя немецкий френч, чтобы свои не пристрелили, поднялся рядом с девушкой и тоже начал семафорить. Все трое что-то вразнобой кричали, подпрыгивали. Не заметить все это было невозможно.

Рулевой сбросил скорость. Люди в касках стали перекликаться. Из рубки кто-то высунулся.

«А ведь теперь это снова наши воды! — подумал Вадим. — Немцев тут больше не будет. Скоро весь Крым опять станет наш!»

Показался второй катер. Он обогнал первый, шел без остановки.

Люди на берегу продолжали жестикулировать. Дескать, сюда!

Судно замедлило скорость, остановилось. Автоматчики сгрудились у борта. Заскрипела лебедка, на воду плюхнулась спасательная шлюпка с двумя гребцами и устремилась к берегу.