Валерий Галкин - Расплата

В середине сентября для них лучше собраться и на пару месяцев уехать в Доминикану. Только пусть решаются сегодня или, в крайнем случае, завтра. Сейчас еще можно оформить загранпаспорта и купить билеты на самолет. Уговаривать и упрашивать я не буду. Передай, что если они поедут, то кредит они получат. Если нет, то на нет и суда нет. Там мы их сможем задержать, до тех пор, пока здесь все не уляжется. Пока они сами не поймут, что никаких денег на родственников им не хватит. Они получат кредит, который надо отдавать. Они должны понять, что кредит отдавать им, а с родственников они ничего обратно не получат. Они должны с нами дружить и внимательно слушать, что мы им будем говорить. Если они все поймут и не начнут опять заниматься самодеятельностью, то я им этот кредит смогу продолжить еще на десять лет. Передай им, что до десятого сентября я с ними общаться не хочу. Пусть они сами расхлебывают ту кашу, которую сами и заварили. Мне все равно, будут они на меня обижаться или нет. Они создали и для тебя, и для меня смертельную угрозу. Это не шутка, а они все никак это не поймут. Сто сорок тысяч у них есть. Этих денег до нашей свадьбы и отлета в Доминикану, им должно хватить. При условии, что они раздавать ничего не будут. Прошу, не дави мне на психику. Обижусь.

— Они все трое хотят прийти и извиниться.

— Таня, а за что они будут извиняться? А меня к ним нет претензий и обид. Они для меня ничего плохого не сделали. Я им дал совет. Они решили и сделали по-своему. Они посчитали, что они делают правильно. Они взрослые люди и это их решение. Но своим поступком они все-таки меня зацепили и у нас с тобой могут возникнуть неприятности. Могут возникнуть, но могут и не возникнуть. Вот я решил, что временно не буду с ними разговаривать и общаться. Своими извинениями они опять хотят привлечь меня к решению своих проблем. Передай им, что у меня своих проблем хватает. Я же тебе не запрещаю с ними общаться. И деньги я им перевел все, которые обещал. Ходи к ним, на сколько хочешь. Можешь даже на целый день. Но вечером — домой. Давай собирайся. Позавтракаем и поедем слушать Ирэн. Где ее носило, и что она делала все эти дни.

Они приехали на десять минут раньше. Сели втроем за столик и заказали зеленый чай. Юрий Иванович хотел сесть отдельно, но Андрей чувствовал, что за отсутствием Ирэн почти четверо суток скрывается какая-то криминальная история. Подошла Ирэн. За эти дни она резко изменилась. В поведении, разговоре, даже внешне. Заказала себе сто грамм водки, яблочный сок и чашку кофе. Когда за столом увидела Юрия Ивановича, то обрадовалась. Выпила залпом водку, запила соком, отхлебнула кофе.

— Андрея и Вас, Юрий Иванович, я очень хотела видеть. Как я понимаю, Вы раньше служили в правоохранительных органах. Вот послушайте, что я Вам расскажу, а потом я хочу услышать Ваше мнение и Ваш совет, что мне делать дальше. Я, когда рассказывала отцу, то я сказала, что Вы меня не отпускали и хотели отвезти в Ирпень. Пусть простит меня Татьяна, но меня взбесило, что Андрей предпочел Таню мне. Я из себя вся такая. Вице-мисс Киева. «Представитель элиты и золотой молодежи.» Все парни ходят вокруг меня, приглашают на свидания или просят номер моего мобильника. Я твердо была уверена, что нет такого парня, которого я прижала к себе, а он повернулся и ушел к другой. А тут я предлагаю сердце и руку, а мне — Вы понимаете МНЕ — сообщают, что любят мою подругу. В тот момент я была готова всех поубивать. Мне плюнули в душу. Мной пренебрегли. Там на остановке, я кричала, что ты мне все равно заплатишь, и что я заставлю тебя за все рассчитаться. А потом по отъезжающей машине я грохнула изо всех сил своей сумочкой. Длинная ручка сумочки оторвалась, сумка от удара раскрылась, и все содержимое оттуда вывалилось. Мобилка, деньги, помада и все остальное. Две девицы, которые стояли на остановке, подошли и быстро все собрали. Причем все складывали в свои сумки. Это были две проститутки с окружной дороги. Они заявили, что это их участок дороги, а я вторглась на их территорию. Они никому не позволят обдирать или требовать деньги с их клиентов. Я их послала подальше, но тогда они вцепились мне в волосы, свалили и потащили в кусты волоком метров десять. Я отбивалась, как могла. Платье мое превратилось в грязные лохмотья. Они поставили синяк под глазом и поцарапали лицо. Я его сегодня припудрила, но если присмотреться, то его видно. Когда они пинали меня ногами, подъехал милицейский УАЗик. Нас троих кинули в машину. Порванная сумка осталась на дороге. Мобильник у этих девиц. Документов у меня никаких нет. Везли долго и неизвестно куда. Завезли во двор. Вывески никакой нет. Завели через заднее крыльцо. Дежурный милиционер, увидев нас, захохотал. Назвал девиц по именам. Машка и Наташка. Рассмотрел меня. Заявил, что хоть я и шалава, но симпатичная. Я сразу же попросила дать мне телефон. Я имею право на один телефонный звонок. Дежурный сообщил, что это право надо заработать честным образом. Надо вымыть кабинет на втором этаже и тогда я получу телефон. Дали мне ведро, тряпку. Сами вдвоем затащили ведро воды на второй этаж. Завели в кабинет. Разложили на диване и вдвоем оттрахали. Я начала сопротивляться, но два удара по печени заставили меня смириться. Потом один из них ушел, а пришел третий. Что делали с теми двумя девицами я не знаю, но по-моему их использовали и отпустили. Меня трахали всю ночь. Мыли под душем и начинали все сначала. На день заперли в кладовке. Предупредили, что если буду орать, то изобьют, свяжут и заклеят рот. Для убедительности немного побили, но так, чтобы ни осталось следов. Три раза в день кормили, неплохо. В обед и ужин наливали по сто грамм водки.