Александр Тамоников - Один против Абвера

«Это и есть секретное оружие фюрера?» — мелькнула смешная мысль в голове Саблина.

Впереди показалась развилка. В трассу вливались еще две. По обеим дорогам шли войска, пусть не сплошным потоком, но достаточно плотно.

У развилки стоял пост военной жандармерии — мотоцикл на обочине, трое упитанных вояк с нагрудными бляхами. Они пристально разглядывали «хорх», проезжающий мимо, но останавливать не стали.

— Притормози-ка, Максим, — попросил Алексей. — Пойду переброшусь с парнями парой слов.

Герасимович беспрекословно сдал к обочине.

— Командир, ты уверен? — забеспокоился Хомчик.

— Я лишь в одном уверен, — проворчал Алексей. — Мы не сможем раздвоиться за развилкой.

Он шел к полицейским уверенной походкой, делая небрежную отмашку рукой. Те переглянулись, насторожились.

— Хайль Гитлер! — Саблин небрежно вскинул руку, показал, не раскрывая, офицерское удостоверение. — Гауптман Зингер, разведка триста сорок первого пехотного полка. Давно тут стоите, парни?

— Да уж часа три торчим, герр гауптман, — ответил ему рослый унтер.

— «Кюбельваген», регистрационный знак WAS 210. Следует на запад. Он мог проехать здесь минут десять-пятнадцать назад. В нем предатели рейха. Они бегут на запад, к американцам. Мне поручено их задержать. Только не говорите, что вы не видели эту машину! — Он скорчил такую мину, что самому стало страшно.

Полицейский сглотнул, переглянулся с товарищем.

— Да, герр гауптман, минут десять-пятнадцать назад, — подтвердил он. — Там были два офицера и мужчина в штатском. Они проехали мимо нас.

— Почему не остановили? — нахмурился Алексей.

— Так мы не знали, герр гауптман. — Жандарм втянул голову в плечи. — У нас нет полномочий останавливать каждую машину. Мы следим за порядком на дороге.

— Безобразие! — разорялся Алексей. — Вы не полиция, а пустое место. Ладно. — Он успокоился. — Куда от развилки они поехали?

— Направо. Там Ротхен. До него отсюда километров двадцать.

— Хорошо, я понял вас, спасибо. — Саблин козырнул и побежал к машине.

Боевые товарищи шумно выдохнули, когда он взгромоздился на свое место.

— Направо, Максим. Мамой клянусь, мы их догоним!

За развилкой ясности не прибавилось. Дорога засасывала, все происходящее вокруг начинало утомлять Алексея и его товарищей.

Попутного транспорта практически не было. Вся масса людей и техники двигалась навстречу «хорху». Чадили моторы, покачивались пехотинцы в кузовах, вездеходы тащили орудия.

Развивать высокую скорость не стоило. Тогда они точно привлекли бы внимание. Временами Максиму приходилось съезжать на обочину, пропускать тяжелую технику.

Следующий пост остановил машину.

Алексей не волновался, первым набросился на супостатов:

— Военная разведка! Какого черта, господа полицейские? Почему вы не остановили «кюбельваген», регистрационный знак WAS 210, проехавший тут совсем недавно?!

Жандармы стушевались под этим напором.

— Как не остановили? Это было минут восемь назад, — заявил старший из них. — С документами у пассажиров все было в порядке. Хотя, если честно, мы проверили их только у гауптмана Венцеля, сотрудника шестого управления РСХА.

— Идиоты! — Алексей схватился за голову. — По документам он действительно сотрудник шестого управления. А вот на лбу у него крупными буквами написано: «Предатель фатерлянда». Неужто не заметили?

Дело двигалось к вечеру. В движении войск теперь намечались разрывы. Эта армада оказалась не столь уж и огромной.

Алексей напряженно всматривался в лобовое стекло.

«Догоним мы злодеев, и что дальше? Брать при всем честном народе? Да Венцель обхохочется! Может, притормозить, подождать, пока сумерки сгустятся?» — раздумывал он.

Тут вдруг лопнуло переднее колесо. Пассажиры возмущенно загудели.

— А я тут при чем? — оправдывался Герасимович. — Лопнуло, ну и ладно, дело житейское, вполне поправимое. У нас эти запаски по всем бортам развешаны. Чем ворчать, товарищи офицеры, лучше помогли бы заменить.

Это было весьма некстати, но куда деваться? Хомчик остался в машине, Саблин нервно прогуливался перед капотом, дымил сигаретой, остальные меняли колесо.

Навстречу шла очередная колонна грузовиков. Солдаты свешивались с бортов, что-то спрашивали у Герасимовича. Тот разминал натруженную спину, пока Черкасов закручивал гайки. Сержант не смущался, делал тупое лицо, стучал по голове. Мол, контузило меня, ни хрена не слышу и говорить не могу. Солдаты в машинах посмеивались.