Александр Койфман - Где дом твой, киллер?

— С прибытием, Пьер! Нормально добрались? Как ваша рука?

— Да я уже забыл о ней. Пойдемте скорее на такси. Может быть, успеем на поезд.

— Из аэропорта тоже ходят поезда в Зальцбург. Но я хотела бы посидеть где-то в кафе, поговорить. Я приглашаю. Проедем на главный вокзал, но на поезд не будем торопиться. Поедем на следующем, куда спешить?

— Почему вы приглашаете, а не я?

— Вы мой гость. Я должна заботиться о вас.

Улыбается.

— Ладно, сдаюсь. Но сами определяйте, куда пойдем. Я в Вене был два раза, но как-то все наспех. Так и не рассмотрел ее.

Кондитерская «Oberlaa» у главного вокзала.

Генри и Оксана сидят за столиком в углу у окна. Ждут, когда официант принесет заказ. Официант не торопится.

Генри, внимательно глядя на Оксану, как будто первый раз увидел ее:

— Расскажите, у кого вы остановились? Кто она вам?

— Мою подругу зовут Елена, баронесса фон Хольцберг. Мы с ней знакомы очень давно, я вам говорила. Она значительно старше меня, была дружна с моим отцом.

— В каком смысле?

— Нет, они не были любовниками, к сожалению.

— Не понял, почему «к сожалению». Странно слышать такое от дочери.

— Если бы они были любовниками, не погиб бы мой старший брат.

— Я совсем запутался. У вас был старший брат? Да, вы как-то упоминали Владимира. Он имел отношение к баронессе?

— Да, Володя любил Елену, хотя она была почти на двадцать лет старше его.

Генри, немного недоуменно:

— Бывает. Но как это все связано со смертью вашего брата? Можно как-то попроще?

— Это долгая история, Пьер. Если бы Елена имела отношения с папой, Володя не влюбился бы в нее. А она ответила ему взаимностью. Однажды они вместе катались на лыжах в горах, и Володя погиб. Так что, пожалуйста, ни в коем случае не упоминайте о катании в горах. Хотя это одна из приманок для туристов в Зальцбурге зимой.

— Вот теперь понял. Не волнуйтесь, я не катаюсь на горных лыжах.

Делая серьезный вид:

— Что еще? Какие еще имеются табу?

Оксана улыбается:

— И не влюбляйтесь в Елену!

Генри, с самым серьезным видом:

— А что, она такая привлекательная? Боитесь, что я тоже погибну в горах?

Оксана, негодующе:

— Вы все смеетесь. А это наша самая большая семейная драма. Мама до сих пор не может это простить Елене.

— Извините, Оксана. Я все понял. Давайте больше не будем об этом.

Официант принес кофе, булочки, масло и сливовый джем. Оба некоторое время помолчали.

Оксана опять начала говорить:

— Пьер, меня немного удивляет ваше имя. Для Германии такое имя немного необычно.

Генри, после некоторого молчания:

— Это все моя мама. По документам я Генри, моя мама-француженка хотела назвать меня Пьер, в честь деда, но отец воспротивился, и в свидетельство о рождении записали Генри. Поэтому я все время путаюсь с именами. Во Франции и Бельгии меня зовут Пьер, а в Германии — Генри.

— Но Генри тоже необычное для Германии имя. Скорее вы были бы там названы Генрих.

— Все просто. Мой отец — поляк, почему-то ему нравилось это имя. То ли это имя писателя, то ли любимого литературного героя. Не знаю, не задумывался.

— А почему не спросили отца?

— Папаша смылся, когда мне исполнилось шесть месяцев. Я его никогда не видел.

— Теперь вы меня извините. Можно, я буду называть вас Генри?

— Да, пожалуйста. Назовите хоть горшком.

Оксана рассмеялась:

— Это же русское выражение! Откуда вы его знаете?

— Не помню, наверное, слышал или читал. Для этого разговора вы и предложили попить кофе?

— Частично, да. Но я хотела также просто посидеть рядом, без присутствия кого-либо.

— Даже присутствия подруги?

— Не ищите второй смысл в моих словах, Генри. Вот, назвала так. Немного непривычно самой слышать. Давайте заканчивать «кофепитие». Нам пора на поезд.

19:30. Зальцбург. Салон в доме Елены.

Елена встала навстречу входящим Генри и Оксане:

— Рада приветствовать друга моей Оксаны.

— Я же тебе говорила: Генри — просто мой приятель.

— Да, конечно, конечно. Извините, Генри. Мы всегда немного подшучиваем друг над другом. Кстати, Оксана, кажется, ты называла другое имя — Пьер?

— Мы тоже иногда с Генри шутим.

— Ах, прости. Понятно. Генри, надеюсь, вы пробудете у нас до конца Рождества? Знаете, двум женщинам очень скучно оставаться одним на такой праздник.

Генри не успел ответить. Оксана перевела разговор:

— Я надеюсь утащить Генри еще и на Новый год в Петербург, к маме.

— Берегитесь, Генри. Обычно к маме везут жениха. Вас не пугает такая перспектива?