Александр Койфман - Где дом твой, киллер?

— Вам так надоело мое присутствие? Поверьте, мне тоже не по душе наше совместное странствование.

— Ура! Мы наконец-то сошлись хоть в чем-то во мнениях. Это прогресс.

Эмма негодующе посмотрела на Генри, но промолчала.

Потом все же вымолвила:

— Выйдите, пожалуйста, я еще не готова к отъезду.

Генри покинул номер. Эмма со слезами бросилась на подушку — слишком много накопилось эмоций.

Через несколько минут встает, идет в ванную умыться. Начинает снова собирать вещи. Держит в руках свои записи — смотрит на них и со злостью бросает в чемодан:

— Чтоб он провалился, этот концерн. Знала бы — ни за что не взялась за эти грязные дела.

В дверь стучит Генри:

— Вы готовы?

— Да, заходите.

Генри заходит в номер:

— Посидите еще здесь, а я посмотрю, где можно будет взять машину.

— Опять украдете?

Генри покачал головой:

— Вот всегда вы так. Не украду, возьму на время. Иначе нам нельзя.

15:00. У выхода из отеля.

Генри осматривает территорию отеля, неторопливо проходя от выхода к воротам.

У выхода стоит, переминаясь с ноги на ногу, типичный боевик. Еще один стоит у ворот. Видно, что он бросает взгляд на фотографию, когда к нему приближается молодая женщина. За воротами Генри видит машину, в ней двое.

Генри зевает, вынимает пачку сигарет, делает вид, что закуривает, и возвращается неспешно в отель.

Идет по коридору к служебному входу ресторана, выглядывает из него. У второго выхода с территории отеля стоит еще один мужчина, независимо поглядывающий по сторонам. Чуть дальше за выходом видна пустая машина.

Генри возвращается внутрь отеля.

Номер в отеле.

Генри, сумрачно:

— Сбылись самые худшие ожидания. Ваше сообщение дошло утром до службы безопасности концерна. Они прислали своих ребят. Двое дежурят у главного входа и ворот, один у второго выхода. Да еще пара парней в запасе сидят в машине. Поздравляю вас.

— Не может этого быть! Вы что-то путаете.

— Хотел бы я, чтобы вы были правы, но увы. Уходить будем через второй выход. Вы с чемоданом и моим кейсом идите за мной к служебному входу ресторана. Я пойду впереди, попытаюсь забрать машину. Не высовывайтесь. У них имеются ваши фотографии, но меня они пока не знают. Как только я свистну, быстро выходите и бегите ко мне.

— Я с чемоданом не смогу бежать.

— Ну, как сможете. Все, идемте.

Во дворе отеля перед вторым выходом.

Генри появляется в служебных дверях ресторана, идет покачиваясь, изображая сильно пьяного. Проходит мимо дежурящего бандита, едва не задев его. Бандит смотрит на Генри, посмеиваясь.

Генри подходит ближе к машине, недоуменно смотрит на нее:

— Где моя машина? И где ворота? Здесь были ворота, я точно знаю. Кто это забрал мой форд? Что, у ирландцев можно безнаказанно воровать машины?

Поворачивается к бандиту и подходит к нему, опять пошатываясь, почти вплотную:

— Вы не видели здесь подозрительных личностей?

Бандит, с презрением:

— Иди, иди отсюда, пьянчуга.

Пытается оттолкнуть Генри, протянув в его сторону правую руку. Генри обхватывает протянутую руку, поворачивает бандита и сбивает его на землю. Падая, бандит пытается вытащить свободной левой рукой из-за пояса пистолет, но не успевает снять с предохранителя.

Генри выхватывает из футляра, привязанного к обнажившейся ноге бандита, узкий нож и вонзает бандиту под третье ребро. Левой рукой прижимает его левую руку с пистолетом. Правой рукой бьет по горлу и перехватывает пистолет. Но бандит уже обмяк, почти выпустил пистолет.

Генри вырывает пистолет, отстраняет бандита, чтобы не выпачкаться в крови. Оттаскивает его под ближайшую ель. Вынимает из груди нож и бросает рядом, протерев рукоятку. Свистит.

Появляется Эмма, в левой руке сумка и кейс Генри, правой катит за собой чемодан. Смотрит со страхом на Генри, на пистолет, переводит взгляд на лежащего под елью бандита.

— Идите к машине.

Шарит в карманах бандита, вытаскивает связку ключей, телефон, быстро идет к машине.

Генри и Эмма в машине.

Генри молча выруливает на дорогу. Эмма, очень тихо:

— Опять?..

Боится продолжить.

— Да, опять. Если бы не ваши звонки, был бы он сейчас живой, сидел бы дома.

— Нельзя было его оставить в живых?

— Нельзя. Он видел мое лицо. Я могу теперь надеяться, что вы больше не будете звонить? Никому — пока все это не закончится.

— До понедельника?

— Хотя бы. После понедельника вы сами будете решать: звонить или не звонить.