Александр Койфман - Где дом твой, киллер?

— Так, сколько коки везете? Для себя или для знакомых? Но тут же рассмеялся, обнажив крупные желтоватые зубы. Ничего бы Генри не понял, но Игнасио перевел его слова с португальского, и сам же ответил за Генри в одном ключе с полицейским:

— Только для себя, господин офицер.

А дальше последовал переход на судно в сопровождении Игнасио, которого, кажется, все везде знают и пускают. Водрузив чемодан Джессики в каюту, стали прощаться. Игнасио вопросительно посмотрел на Генри. Тот улыбнулся, достал из бумажника колумбийские песо и передал агенту всю пачку. Игнасио только мельком взглянув на нее, сразу определил, что там больше трехсот тысяч песо — это значительно больше, чем он ожидал. Рассыпался в благодарностях:

— Да благословит вас с сеньоритой Господь! Счастливой поездки, прекрасных впечатлений. Я рад был сопровождать вас. Если будете еще в наших краях, обращайтесь только ко мне, я всегда буду готов помочь!

18:30. Кабинет Патрона.

Диего вновь докладывает:

— Наши люди нашли в Вильянуэва машину, которая была использована при нападении на группу Густаво. Оказывается, в машине был гринго с женщиной. Не ясно, однако, как гринго удалось перебить шестерых вооруженных парней.

— Гринго схватили?

— Нет, он девятого улетел в Летисию. Вез его тот же мужик — Мануэль Эрнандес, который давал им машину.

— Этого Эрнандеса допросили?

— Да, крепко прижали. Он дал номер карточки, по которой гринго расплачивался, и его фамилию. На самом деле, это не гринго, а немец — Генри Полонски. Эдуардо направил в Летисию наших людей. Они его там найдут, это просто.

— Хорошо. Да, вдове Густаво помоги. Ты говорил, что она на сносях. Женщина не виновата, что ее мужчина сплоховал. И расскажи об этом нашим. Я всегда забочусь о своих людях.

— Безусловно, Патрон. Это известно всем.

— Плохо, что Эдуардо уже почти на два дня отстает от этого немца. Я на его месте уже улетел бы куда-нибудь подальше.

— Догоним его, Патрон. Должен же он где-то остановиться, наши люди со следа не сойдут.

18:30. 12 июля, вторник. Кабинет Патрона.

«Consejero» опять у Патрона:

— В Летисии Адолфо, посланный с группой на поиски немца, нашел отель, в котором жил немец со своей бабой, и гида, который их везде сопровождал. Гид сообщил, что немец уплыл на теплоходе «Вояжер 5» в Манаус. Он не на палубе со всеми, а купил билеты в каюту. Будет в Манаусе четырнадцатого утром. Нужно решать, где ловить его. Эду-ардо считает, что ликвидировать его нужно на борту теплохода, ночью тринадцатого. В Манаусе он растворится в толпе, да и могут возникнуть проблемы с полицией. А на корабле выбросят обоих за борт, и никаких проблем.

— Как он предлагает это сделать?

— Адолфо вылетит сегодня ночью или завтра утром в Коари, там сядет на теплоход. Немца он не видел, фото у нас нет, но вычислить немца в толпе португальцев — не проблема. Ночью войдет в каюту, перережет немцу горло, ликвидирует его бабу и выбросит обоих за борт. До утра у него будет достаточно времени, чтобы найти камешки.

— Хорошо. Но справится ли Адолфо? Этот немец положил шестерых наших парней. Может быть послать больше людей?

— Эдуардо считает, что одного Адолфо достаточно. Он и не с такими решал вопросы.

— Ладно, но смотрите с Эдуардо, не облажайтесь. Если он ускользнет в Европу, будет труднее забрать наши камни.

19:30. Каюта на теплоходе «Вояжер 5».

Генри и Джессика отдыхают после раннего ужина, сидя в креслах. Стемнело, и над рекой веет ветерок уже не такой горячий, как днем. День здесь короткий — всего двенадцать часов: утро начинается рано, но и ночь наступает быстро. Джессика делится с Генри своими впечатлениями о поездке:

— Я прошла после обеда по второму этажу. Боже, как могут люди ехать в таких условиях? Все переполнено, везде гамаки, вещи сложены в кучи, люди тут же едят, собаки бегают. На меня так глядели мужики, ужас.

— Чему удивляться. Не у всех есть лишние деньги ехать в каютах. Да и кают здесь: раз-два и обчелся. Вот и путешествуют в гамаках. Кстати, наверное, это не очень неприятно. И лучше, чем просто на полу. Вот пассажиры и запасаются гамаками. Ну а мужчины не могут не смотреть на такую симпатичную девушку.

— Да уж, симпатичную. Генри, а я тебе нравлюсь? Ты меня считаешь симпатичной?

— Нет, Джессика, ты не симпатичная, ты красивая. Конечно, нравишься.

Заулыбался, потянулся к Джессике:

— Ты очень красивая.

— Знаешь, Рой никогда не говорил мне, что я красивая. Почему?