Сергей Самаров - Тот самый калибр

— Начни с отрицательного, чтобы потом остаться в хорошем настроении.

— Уговорил. Ствол пистолета, что ты передал, по своим характеристикам не совпадает с тем, из которого стреляли в сына женщины в поселке Плановый. Там вообще пуля, вероятно, от «макарова», хотя это не категоричное утверждение. При этом пуля сохранилась достаточно хорошо, поскольку прошла через внутренние органы, не задев костей, и только на выходе в кости застряла. Она имеет характерные признаки от выщербины ствола. И потому эксперт делает стопроцентный вывод, что это пуля от другого пистолета. Не от того, который предоставил ты. Там ствол хотя и не чищен, но выщербин не имеет. И вообще эксперт предполагает, что пистолет, из которого стреляли в мужчину в Плановом, — не боевой, а переделан под боевой из травматического оружия. Те самые выщербины ствола — это обычно бывает характерным признаком переделанного оружия. Может быть, только один ствол от переделанного оружия. Это следует рассматривать как вариант. Такие случаи встречались в практике.

— Не смею возразить… Не компетентен… Слушаю дальше.

— Рассказываю дальше. На пистолете, в том числе на спусковом крючке, обнаружены те же отпечатки пальцев, что на пластиковой банковской карточке, на водительском удостоверении и на бумажнике. Из чего можно предположить, что эти предметы принадлежат одному и тому же лицу. Уже есть причина для задержания Анатолия Пашунина. Первая причина…

Меня последняя фраза слегка воодушевила.

— Первая? Если есть первая, значит, есть и последующие?

— Есть еще одна, но не такая доказательная.

— Слушаю.

— Остатки шлака на подошве предоставленного на экспертизу ботинка совпадают со шлаком из подвала дома, где было совершено убийство семьи, а потом были облиты бензином и сожжены два бомжа.

— То есть по совокупности улик мы можем провести задержание?

— Думаю, пока еще рано. Просто задержание — не вижу в этом смысла. А арест маловероятен. Лучше подождать. Снятие полумиллиона мы отследили. Анатолий Пашунин снял деньги со своей карточки. Еще не имеем данных, откуда и когда они ему перечислены. Данные будут у нас до конца дня. По крайней мере, обещали предоставить, хотя такими данными банки делятся неохотно. Обычно требуют санкцию суда. Но это тоже может не дать повода для ареста. Задержание на обычные семьдесят два часа, повторяю, нам ничего не даст. Задержим, поговорим, он посмеется, и все. А потом суд не позволит провести арест, и все наши старания сойдут на нет. Разве что оружие может сыграть свою роль. Незаконный оборот оружия — статья серьезная. Но, я подумала, тогда тебе придется выступать в суде в качестве свидетеля, и тебе же прямо там смогут предъявить обвинение в краже чужого имущества. В том числе и денег. А что если Анатолий Пашунин сумеет доказать, что деньги эти давно копил на машину? Снял, чтобы машину купить, а их тут же и украли. Нам же пока неизвестно, когда к нему поступили деньги и откуда. Результат может оказаться плачевным. Тебя там же, в здании суда, возьмут под стражу и оформят арест, основываясь на твоих же показаниях по другому делу. То есть подполковник Пашунин сумеет своего добиться, только другим путем.

— Понятно. А вот подскажи мне, покушение на человека может рассматриваться как убедительное доказательство вины подозреваемого? Если он попытается кого-то застрелить… Скажем, меня… За неимением пистолета может воспользоваться охотничьим ружьем.

— Это будет рассматриваться, как серьезное доказательство вины, — сказала капитан Саня сухо и жестко. — Тим, ты что надумал?

— Если надумаю, я тебе позвоню.

— Не подставляйся и не поддавайся на провокации… Эти люди будут стрелять не задумываясь. Они слишком много на карту поставили, чтобы позволить себе проиграть.

— Не переживай. С другой стороны на карте стоит моя жизнь, а я ею иногда все же дорожу.

Я отключился от разговора и посмотрел на Скоморохова. Звонок капитана Радимовой только подхлестнул отставного подполковника на дальнейшие действия, это я понял по его взгляду. С Виктором Федоровичем было легче работать, чем с капитаном Саней, хотя бы в том смысле, что он понимал, что такое обоснованный риск, и его не требовалось уговаривать, чтобы на этот риск пойти. То есть на риск готов был пойти я, но отставной подполковник не возражал и брался меня подстраховать. Признаться, страховка со стороны такого человека стоила многого. Я не доверился бы ментам, не доверился бы спецназу ФСБ, но Скоморохову как прикрытию доверялся вполне.