Сергей Самаров - Тот самый калибр

Серо-коричневатая папка-скоросшиватель с еще не оформленным уголовным делом лежала на столе. В отличие от кабинета капитана Сани, мягкого кресла у Колбасникова не было, и мне пришлось воспользоваться стулом, отчего я расстроился, но не сильно. Материалы я решил посмотреть все. Благо их было немного. Протокол с места происшествия и два протокола допросов — соседки по лестничной площадке, которая вызвала полицию на место убийства, и женщины из соседнего подъезда, которая видела человека предположительно с топором в пакете.

Чего-то конкретного и интересного я не нашел ни в одном документе. Кроме того, я имел возможность посмотреть в Интернете материалы прямо на сайте, о чем капитану Колбасникову, как и капитану Сане, знать, в общем-то, и не следовало.

Материалы дела были подшиты, как обычно, в обратном порядке. То есть самый первый был внизу. Я к такому давно привык. Торопливо пробежав по строчкам глазами, я положил папку на прежнее место, хлопнул по картонной поверхности ладонью и встал:

— У меня пока вопросов нет. Что-то будет, я позвоню.

— Звони…

— Номер?

Он назвал. Я, как обычно, запомнил.

— К тебе вопрос есть, — обернулся ко мне Колбасников.

— Слушаю.

— Кто тебя на это дело нанял?

— Никто не нанимал. Сам, как в выгребную яму, провалился…

Он не уловил ассоциации между выгребной ямой и запахом его собственных ног и, кажется, остался доволен ответом. Даже не поморщился…

Теперь можно было и к капитану Сане зайти, чтобы вместе с ней домой отправиться, поскольку живем мы в соседних домах. Я попытался. Но ее кабинет оказался уже закрытым и опечатанным личной печатью. Не стала меня дожидаться. Но я сам ей не советовал ждать. Не знал, что так быстро с Колбасниковым расстанусь. Днем его ноги рядом с собой еще можно было переносить. Ближе к вечеру это делать труднее.

Добираться до дома мне можно было двумя путями. Один путь — с пересадкой, сначала на трамвае, потом на автобусе. Он более прямой. Но порой приходится долго ждать автобуса. Кроме того, маршрут автобуса полностью оправдывает поговорку, согласно которой дорожный знак «Неровная дорога» придумали специально, чтобы эту дорогу не ремонтировать.

Второй путь проще. Сел на троллейбус — и едешь до остановки около дома капитана Сани. А там уже пешком недалеко. Беда в том, что троллейбус делает большое кольцо вокруг всего города. Но троллейбусы ходят чаще, чем автобусы, хотя и одинаково с трамваями. Кроме того, в троллейбусе, как правило, можно спокойно сесть. А если сразу места не найдется, то на некоторых остановках помногу людей выходит и места обязательно появляются.

Есть еще, правда, «маршрутки», но там водители совершенно в последнее время испортились и дают сдачу даже с пятитысячной купюры. Разве напасешься на всех при моих доходах! Я же не олигарх! Потому, подумав, я выбрал троллейбус. Рисковать и толкаться, имея в наличии сломанные ребра, не хотелось. Обязательно какая-нибудь бабуля толкнет локтем в место перелома и тебя же еще, как человека вежливого и с почти интеллигентным фейсом, заставит извиняться. В троллейбусе добираться пусть и дольше по времени, зато спокойнее. Причем прибываешь на ту же самую остановку, на которую прибывает и автобус. Доехал я вполне благополучно, никто не потревожил мои сломанные ребра, никто не сломал их дополнительно.

На своей остановке я вышел. На улице было еще светло, хотя время стремительно сваливалось к вечеру. Свет в окнах не зажигался, тем не менее я издали нашел глазами окна капитана Сани, пытаясь определить, дома ли она. Если идти по дорожке, к подъезду Радимовой я не приближусь — прямая бетонная дорожка ведет в обход дома, хотя и имеет отводы-тропинки.

Определить по окнам, дома ли хозяйка, возможности не было. Тут меня как раз отвлекли. Периферийным зрением я увидел человека, который поднял руку и активно замахал ею. Нас из троллейбуса вышло трое: я, незнакомый мужчина и молодая девушка. Не зная, кому машут, я не повернулся.

— Тим… Сосед… — донеслось наконец.

Голос я узнал.

Только после этого я повернулся.

На дорожке, ведущей вдоль дома капитана Сани, стоял мой уголовный сосед со второго этажа Наиль и махал испачканной татуировками рукой. Я в ответ тоже приветственно поднял руку, но увидел движение Наиля — он подзывал меня к себе и делал это так настойчиво, что пройти мимо было нельзя.

Я сделал знак, что заметил, но до поворота на боковую тропинку, протоптанную через газон, было еще шагов десять. Пока я их делал, Наиль не переставал приглашающе махать рукой. А когда увидел, что я сворачиваю, сделал мне навстречу шагов пять, обернулся на угол дома и остановился.