Сергей Зверев - Эта земля будет нашей

– Стой! Стой, сволочь!

Рыжий вильнул вправо, но толчок в спину повалил его на землю. Над ухом снова захрустели шаги. Он дернулся, пытаясь повернуться.

– Лежать! – рифленый кирзовый ботинок прижал его к земле.

Подняв глаза, он увидел еще одну пятнистую фигуру в черной маске с прорезью, из которой на миг свирепо блеснули глаза.

– Лежи, я сказал! – повторил боец, угрожающе качнув короткоствольным автоматом с откинутым железным прикладом.

Охранник банка вновь уткнулся лицом в землю, слыша, как с дороги идет очередной «пятнистый». Мощная рука грубо подняла его, другая сноровисто обшарила карманы. Перед глазами возникла еще одна голова в маске.

– Пустой, – произнес первый боец, обращаясь к подошедшему.

– Где пистолет?

– Не было у меня ничего... – закашлялся рыжий.

– Ладно, потом поговорим. Вперед! – отрывисто скомандовал ему первый, больно подтолкнув в спину.

На нестойких, подгибающихся ногах «банкир» двинулся вперед, понукаемый конвоирами, туда, где мельтешили пятнистые комбинезоны, раздавались приглушенные вскрики и на асфальте, в рядок, со скованными за спиной руками лежали обмякшие тела его коллег.

Через час пятачок у здания МВД кишел людьми. Из подъезжавших машин выпрыгивали спецназовцы, выволакивая задержанных. Их гнали к зданию пинками, прикладами автоматов и зычными угрожающими окриками.

Завершение, как назвали в крае, «губернаторской истории» было на редкость оперативным и полным. Как это обычно случается, судьбы героев и участников оказались крайне разнообразными. Кто-то вышел из дела победителем, кто-то пострадавшим. Часть же получила по заслугам, причем для многих земной путь оказался завершенным.

Именно так и случилось с красавицей Жанной Разумовой. Классическая поговорка «Жадность фраера сгубила» в полной мере может быть отнесена к ее печальному финалу.

Через два дня после того, как бесчувственное тело девушки оказалось в реке, труп был обнаружен прибитым к берегу в нескольких десятках километров вниз по течению. Местные газеты, падкие на такого рода информацию, взахлеб и смакуя детали, подробно писали о том, как рыбак, подойдя к берегу для того, чтобы отправиться на утреннюю рыбалку, увидел в воде женское тело. По региональному телевидению прошел сюжет на эту тему. Житель деревни, обнаруживший жертву собственной жадности, выглядел весьма колоритно. Запинаясь в тех местах, где должны были прозвучать непечатные выражения, он хриплым от неумеренного употребления горячительных напитков голосом рассказывал о том, что поначалу решил, что у него белая горячка.

В этом фрагменте следствие сразу же вышло на непосредственного исполнителя убийства. Водитель Коренева, к удивлению органов, совсем не собирался отпираться и рассказывать о том, что он никакого отношения к делу не имеет. Нет, Сухомлин сознался во всем. По тому, что он сообщил следствию, выходило, что у него с Разумовой были серьезные разногласия личного порядка и на почве запутанных любовных отношений, в невменяемом состоянии он и совершил это злодеяние. Настоящего заказчика водитель не сдал, и господин Коренев здесь оказался ни при чем.

Водителю тюремный срок, который мог быть гораздо большим, оказался немного сокращен – длительный, но не пожизненный, как этого требовало обвинение. Тем не менее, несмотря на потерю кормильца, семья убийцы отнюдь не бедствует – Коренев подбросил деньжат.

Уйдя от одного обвинения, Коренев все равно оказался под прессом Фемиды. Его также осудили. Правда, не за то, что по его приказанию была спровоцирована авария вертолета. Финансовые преступления, в которых он являлся главным действующим лицом, тянули на очень солидный срок. На защиту главы «ВСК-банка» были приглашены самые дорогие адвокаты, но это ему помогло относительно – срок Кореневу отмерили немалый, и его активная деятельность на финансовом поле прекратилась надолго.

В другое время Пересветова невероятно обрадовало бы то обстоятельство, что его злейший недруг и главный конкурент устранен с игрового поля. Еще бы – битва титанов, разыгравшаяся с огромным напряжением моральных и материальных сил и направленная на уничтожение противника, окончена. Но сейчас Дмитрия Степановича заботила прежде всего его собственная судьба. Губернатора отстранили от должности, и он находился под следствием. Пересветова, несмотря на все его мольбы и стенания, обращенные к тем, кто находится еще выше по служебной лестнице, раскручивали по полной. За бывшим главой края тянулся огромный шлейф преступлений – финансовых, и не только.