Владимир Колычев - Пустое сердце бьется ровно

– Я хотел бы с вами поговорить, – сказал майор.

– Да, конечно.

Артур не возражал, но и о встрече договариваться не стал. И положил трубку. Надо будет, сами подъедут… А подъедут. И увезут. Основания для этого есть.

– Как же так? – Артур снова схватился за сигарету.

Он не знал, что делать. Ехать в морг, а толку? Искать убийцу, но для этого как минимум нужна информация.

– Вот я и хотела спросить.

Артур снова схватился за трубку. Ну, конечно же, нужно позвонить Холщевникову.

– Да, Артур, – с деловой небрежностью отозвался Костя.

– Ты почему мне не позвонил?

– Э-э… Я собирался.

– Выговор тебе.

– Не понял… А, ну да!.. Извини, Артур Владиславович!

Артур недовольно цокнул языком. Если до Холщевникова только сейчас дошло, кому он должен подчиняться, то как можно быть уверенным в его профпригодности? Да и Валю он не уберег.

– Ты где?

– Ну, мы тут думаем… – замялся Костя.

– На кого?

– В смысле на кого?

– На меня?

– Почему мы должны думать на тебя? – В голосе Холщевникова Артур услышал звуки охотничьего рожка.

– Значит, думаешь.

– Да нет, тебе-то зачем это?

– Незачем?

– Ну, тебя же все устраивало…

– Дело не в этом. Дело в том, что Валя – мой лучший друг… Да и не буду я оправдываться. Я буду требовать, чтобы ты мне убийцу нашел. Если нет… – Артур заставил себя остановиться. Разбор полетов устраивают после приземления, а они сейчас в таком штопоре. – Костя, найди мне эту сволочь!

– Да я и сам думаю…

– Думай. И соображай. Расскажешь мне потом, как и что нужно делать… Я позвоню.

Он положил трубку и глянул на Женю, которая сидела, свесив голову на грудь.

– Ствол у тебя откуда? – спросил он.

– Ствол?!. Какой ствол? – встрепенулась она.

– Только не говори, что это зажигалка, – Артур кивнул на холодильник.

– Нет, боевой. Валя подарил.

– А разрешение?

– Ну, ты же меня не сдашь? – мрачно усмехнулась она.

– Ну, ты же меня не застрелила. А могла.

– Сама не знаю, что на меня нашло… Валю в машину погрузили, а я к тебе…

– Чтобы Вале скучно не было?

– Не смешно.

– Это не шутка, это факт… Это могло стать фактом.

– А если это ты убил?

– Сегодня? Утром?.. В каком часу?

– Валентин в шесть встает…

– В шесть я здесь был… Алиби у меня хорошее. Но продажное.

– Ты купил себе алиби?

– Я купил себе проститутку. Она была со мной до утра.

Артур поблагодарил себя за то, что не выставил Юлю за порог. И визитку взял, не выбросил.

– Совесть бы ты себе купил, – зыркнула на него Женя.

– Я человек свободный…

– У тебя друга убили, а ты о проститутках думаешь, – с укором сказала она.

– Я думаю о том, что нельзя сидеть здесь сложа руки.

Артур все-таки отправился в морг, глянул на мертвого друга. Там же он попал в руки следователя, который устроил ему форменный допрос. После была встреча с Холщевниковым, который предложил ему на выбор две версии. Были у Валентина трения с конкурентами, были и недвусмысленные предупреждения от них. Плюс конфликт с воровским авторитетом, который пытался втянуть Валентина в свою криминальную схему. Под подозрение попадал и сам Артур, но Холщевников об этом не говорил. И он сам старался об этом не думать.

Какой бы жирной не становилась свинья, а половина от ее веса – это всегда пятьдесят процентов. Но вдруг выяснилось, что Артуру принадлежит всего тридцать восемь процентов акций компании «Автохолл». Он ничего не понимал.

– Валентин не хотел тебе ничего не говорить… – Женя качала головой, сочувствующе глядя на него.

Нотариус уже огласил завещание, все свои активы Валентин оставил супруге. Матери достались только деньги – кругленький счет в банке. А нюансы выяснились только сейчас.

– Ему нужны были деньги, мой отец предложил помощь. Валентин провел эмиссию, выпустил дополнительные акции…

– Это называется «размыть долю», – кивнул Артур.

Он знал, как это бывает, но не думал, что такое может произойти с ним самим.

– Валентин собирался тебе сказать. Но он застукал нас в постели…

– Ну да, конечно, он пришел ко мне, чтобы это сказать.

– Он пришел, потому что подозревал меня. В любви к тебе…

– Значит, часть акций принадлежит твоему отцу?

– Часть акций принадлежит мне. Отец сделал мне подарок на день рождения.

– И еще ты унаследовала долю мужа.

– Да, шестьдесят два процента – мои, – без всякого злорадства сказала Женя.

– Красиво вы меня обставили.

– Никто тебя не обставлял. Это Валентин слишком широко размахнулся. И едва не надорвался. Мой отец фактически спас его от банкротства… Тридцать восемь процентов от плюса куда больше, чем пятьдесят процентов от минуса.