Сергей Майдуков - Охота за общаком

— Пикнешь — убью.

Теперь, когда их никто не видел, церемониться с похищенным они не собирались, и тот прекрасно понимал это.

— Не надо, ребята, — запричитал Гришин. — Предлагаю поговорить.

— Я тебя слушаю, — отозвался Митя.

Это была просто дежурная фраза. На самом деле Митя слушать не собирался. Успев натянуть замшевые перчатки, предохраняющие пальцы от повреждений, он зарядил Гришину кулаком в челюсть.

— Вы меня неправильно поняли, — простонал похищенный. — Это была шутка.

— Что ж, мы тоже любим посмеяться, — заверил его Руслан, после чего заставил выпрямиться и ударил в печень.

На лестнице было чисто, пусто и светло. Это придавало происходящему какой-то особо реалистичный ужас. Гришин понял, что его сейчас забьют до смерти или сделают калекой.

— Я не хотел, — всхлипнул он.

— Верю, — согласился Митя, награждая его двумя оглушительными оплеухами. — Разве можно не поверить такому хорошему человеку?

Хлоп! В темноте перед глазами Гришина расцвели удивительные красочные узоры. Бац! В носоглотке захлюпало. Трах! В голове зазвенело, словно там включили пожарную сирену.

— Я отдам тачку, — услышал Гришин собственный голос откуда-то из страшного далека. — Прямо сейчас подпишу доверенность, хотите? Идемте к нотариусу.

По неизвестной причине предложение разъярило Митю до такой степени, что он повалил Гришина на пол и принялся бить уже по-настоящему, не щадя ни собственных кулаков, ни тем более поверженного противника.

— Хватит, хватит! — встревожился Руслан, ловя друга за мелькающие в воздухе руки. — Успокойся!

— Нет! — скулил Гришин. — Не… Отдам… Нотариус…

— Тварь! — шипел Митя. — Тварь, тварь!

— Хватит! — Руслан решительно обхватил его поперек туловища и оттащил в сторону, бормоча: — Все, все. Убьешь ведь. Сюда идут, слышишь?

Бурление крови в висках не позволяло Мите слышать что-нибудь, кроме обращенного к нему голоса. Пришлось поверить на слово и позволить себя увести.

Они поднялись по лестнице на два этажа, пересекли кафе, спустились на лифте и покинули торговый центр.

— Я хоть его не покалечил? — спросил Митя уже на улице.

— Надеюсь, не очень, — сказал Руслан, озираясь. — Перчатки сними: жарко на улице.

По истечении еще нескольких дней на загородной дороге, ведущей к бывшему мотодрому, появилась велосипедистка в джинсовых шортах и легкой белой блузке, надувающейся на ветру. Поверх блузки мотались завязанные в хвост волосы с медным отливом. Украшений на девушке не было, если не считать пары дешевых колечек и незаметных звездочек в ушах.

Это была Лариса. Еще вчера она не думала, что вернется. Подруга свела ее с художником, надолго уезжающим в Испанию и сдающим мастерскую. Получалось дешево и совсем рядом с квартирой. Это позволяло не тратить столько драгоценного времени на поездки. И была еще одна причина, заставлявшая Ларису взять паузу. Она не была уверена, что вправе разрушать тот союз, что сложился у мужчин, не хотела быть черной кошкой, пробежавшей между ними. Они оба нравились ей в равной мере, хотя настоящее влечение Лариса испытывала только к одному из них. Влечение это было сильным, однако стоило ли оно того, чтобы ломать жизнь себе и другим? Интуиция подсказывала Ларисе, что добром эта история не кончится, внутренний голос твердил, что от мужчин из автомастерской лучше бежать без оглядки, пока еще не поздно.

Убежать не получалось. Еще вчера Лариса была уверена, что несколько дней разлуки избавили ее от привязанности, и встретилась с бывшим сокурсником, Женей Святошиным. Чтобы исцелиться окончательно и попросить его привезти ее вещи из мастерской.

Они сходили в кафе, поели, выпили и отправились к Жене, чтобы завершить приятный вечер в постели. Это было бы закономерным итогом их отношений: он ухаживал за Ларисой года два, безуспешно добиваясь от нее если не взаимности, то хотя бы близости. Девушка же держалась, как оловянный солдатик. Ведь, сдав позиции, она открыла бы ему (и, возможно, его окружению) тот не заслуживающий восхищения факт, что в свои двадцать пять лет была… девственницей.

Но пришло время покончить с этим. Выйдя из ванной комнаты в свежей Жениной рубашке, Лариса обнаружила, что он успел не только расстелить постель, но также раздеться и лечь. Женя дожидался ее под тонкой простынкой, многозначительно оттопыренной в самом интересном месте. Оттягивая время, Лариса подошла к открытому окну. Ей захотелось сложить руки под грудью, но она сдержалась, подумав, что от этого, небось, задерется и без того короткая рубашка.