Кирилл Казанцев - По следу тигра

— Стоять! Стоять, кому говорю! Сейчас охрану вызову!

«А вот этого не надо!» — Максим немедленно выполнил приказ, остановился и улыбнулся широко навстречу преследователю. Тот приветливость «гостя» не оценил, пер, как бык на красную тряпку, с вытаращенными глазами и пеной у рта. Скорость оппонент набрал хорошую, Максим подпустил его на расстояние вытянутой руки и отступил с тропинки в снег. Надзиратель по инерции пролетел немного вперед, когда для него все закончилось. Максим в два прыжка догнал надзирателя, прыгнул с разбега ему на спину и повалил мордой в снег. Неповоротливый дядя побарахтался немного в снегу и затих, придушенный за горло локтевым сгибом противника. Максим выждал немного, оттащил потерявшего сознание «воспитателя» подальше от дорожки. Быстро расстегнул на нем куртку, накинул ее на себя, скрутил охраннику руки его собственным ремнем, в рот надзирателю запихнул найденную у него в кармане кожаную перчатку. Вторая отсутствовала, но Максим задумываться над этой загадкой не стал. Запахнул на себе гигантский, размера на два больше, чем нужно, темно-синий «маскхалат» и вернулся на тропинку.

Мимо отряда трудолюбивых постояльцев психушки Максим проследовал быстрым и уверенным шагом, не глядя на подопечных. Те же, наоборот — уставились на преображенное начальство во все глаза. «Не пугайтесь, ребята, это глюки, так бывает иногда. Ну, не мне вам рассказывать…» — Максим уже свернул на другую дорожку, направился к самому большому, двухэтажному строению. Есть тут у них регистратура, или как это правильно называется, должны же они своих психов где-то регистрировать? Или приемное отделение, как в обычной больнице? Максим шел вдоль невысокого сетчатого заборчика и на ходу рассмотрел огороженную территорию. Внутри две лиственницы, под ними деревянный столик, рядом беседка. В самом загоне никого, зато следов на снегу полно. Значит, здесь что-то вроде прогулочного дворика для постояльцев длинного одноэтажного барака, расположенного рядом. С другой стороны тропы точно такой же барак, только поновее и из серого кирпича. Все окна зарешечены, поблизости никого, даже голосов человеческих не слышно. Впрочем, территория обитаема, Максим повстречался уже с двумя сотрудниками «дурки». Те на «коллегу» внимания не обратили, проскочили мимо, глядя себе под ноги. Вот как у них тут принято — руки в карманах, голова опущена вниз, взгляд исподлобья: Максим старательно скопировал поведение встречных и теперь почти не выделялся на общем фоне. Тропа сделала поворот, расширилась и вывела на центральную магистраль психбольницы. Слева Максим увидел знакомые ворота, справа в два ряда стояли однообразные, но яркие на фоне серого леса и снега корпуса психбольницы. А примерно посередине возвышался темно-зеленый щит с планом-схемой территории. Максим направился в ту сторону, прищурился, силясь разобрать надписи на ходу. Потом сделал вид, что ищет что-то у себя в карманах, остановился, повернулся к щиту боком и скосил глаза влево. «Наркологическое отделение», «Котельная», «Гараж», «Изолятор», «Отделение судебной экспертизы», «Отделение социальной экспертизы», «Морг», «Вещевой склад» — все не то. Экспертизы, кажется, назначаются по решению суда, а Букин до него не доживет. Да и в морг ему пока рано, в изолятор пациент такого уровня вряд ли попадет, даже если перекусает весь персонал клиники. Гараж, котельная и вещевой склад отпадают сами собой. Так, что там еще? «Отделение 1», «Отделение 2», «Наркологический диспансер», «Психиатрический диспансер» — вот, уже теплее, надо начать с него. Или все же с наркологического? Судя по схеме, оба корпуса рядом, заглянем и туда, и туда.

В кармане «маскхалата» завозился забытый там охранником мобильник. Максим вытащил телефон, нажал «отбой», потом выдрал из трубки аккумулятор и бросил в ближайшую по ходу движения мусорную урну. Вроде этот маневр остался без внимания — окружающие на Максима внимания не обращали, проходили мимо, занятые лишь своими мыслями и разговорами. Время подходило к обеду, в сыром воздухе знакомые запахи больничной еды расползались по всей территории. Максим шел по аллее из лиственниц и кленов, осторожно осматривался по сторонам. Наркологическое — вот оно, безликое, из серого кирпича двухэтажное здание с решетками на окнах. За ним еще два таких же, психиатрическое — последнее. Старой постройки, двухэтажное ярко-оранжевого цвета здание с двумя помпезными колоннами на входе и высоким крыльцом. Даже обязательные решетки на окнах внешний вид сооружения не портят — за ними белоснежные пластиковые профили со стеклопакетами, на окнах белые шторы или жалюзи и даже внешние блоки кондиционеров. Дальше можно не ходить — издалека видно, что отделение это не простое, а для особо важных пациентов. Для тех, кто готов хорошо заплатить за свое пребывание в этом тихом уголке под наблюдением специалистов. Если Букин все еще отлеживается после того припадка, то именно здесь, а не в одном из тех бараков с облезлыми стенами и листами фанеры на месте выбитых стекол, мимо которых прошел недавно Максим. Осталось только выяснить, в какой палате именно.