Кирилл Казанцев - По следу тигра

— Это те, кто недавно, неделю назад, — вытаращив глаза, раскололся тот, — остальных не мы… они сами…

Что означало «они сами», Максим выяснять не стал, лишь принял к сведению, запомнил сказанное. Значит, где-то поблизости находятся еще двенадцать могил. Хотя смотря что считать близким расстоянием — мусорный полигон тоже не так далеко, как может показаться на первый взгляд.

— Неделю? — переспросил Максим. — Почему именно неделю?

И тут людей словно прорвало, снова все заговорили одновременно, перебивая и поправляя друг друга. Выделить из этого хора единственного оратора Максиму не удалось. А громче всех кричал отлипший от стены мужик, он и оказался солистом, остальные лишь слаженно подпевали ему. Выяснилось, что первая корова сдохла почти месяц назад, она умирала долго и страшно. В хозяйстве имелся свой ветеринар, из тех, кто польстился на большие деньги. Он осмотрел больное животное, но на этом все и закончилось — больше местного Айболита никто не видел. Максим так и не понял, сообразил ли сгинувший человек, что именно происходит, и как доложил об этом своим хозяевам. Судя по незавидной участи ветврача, и сообразил, и доложил — и немедленно поплатился за то, что много знал. Коровью тушу под покровом темноты сложили в мешок и погрузили его в кузов грузовика. На следующий день схожие симптомы обнаружились еще у нескольких животных, их прирезали и тоже, запаковав в черный пластик, вывезли с территории «Ассортимента» на грузовиках. С того дня основной работой для людей стал сбор, упаковка и вынос туш павших животных из коровников. Всего за время обследования территории Максим успел насчитать одиннадцать длинных серых сооружений, и все они, по словам людей, сейчас были пусты. Вернее, живых в них уже никого не было, а то, что осталось, предстояло вывезти на свалку в кратчайшие сроки. Работа кипела целыми днями, при этом охранники в забитые трупами сдохших от черт знает чего животных помещения не заходили, а лишь караулили входы-выходы из них. Все шло почти гладко до тех пор, пока прямо на «рабочем месте» не умер первый человек.

— Он на боль в груди жаловался, потом температура поднялась, весь мокрый лежал. И хрипел сильно от кашля. Потом, когда он упал и кровью плеваться начал, нас выйти заставили. А потом, кажется, его застрелили, — страшным шепотом поделился подробностями расправы кто-то из темноты Максиму. Это произнес тот человек, чье лицо было Максиму почему-то знакомо. Крутилась в голове смутная еще, неясная мысль-догадка, но Максим гнал ее, причем со злостью. Не до нее сейчас, есть задача поважнее, остальное потом, когда они все будут далеко отсюда. В ближайшей инфекционной больнице, естественно.

— Дальше что? — Но вопрос оказался лишним, люди снова говорили почти хором. И за фоном из эмоционально произнесенных слов и ругательств Максим ясно слышал чей-то кашель, но человека не видел. Тот, кажется, лежал на нарах и сначала тоже пытался кричать вместе со всеми, но как-то быстро сдался. Максим почти физически чувствовал, как уходит драгоценное время, знал, видел, что уходить надо немедленно, с максимально возможной для них скоростью. Уезжать, улетать — как угодно, лишь убраться бы подальше отсюда, и побыстрее. Хочется верить, что у того человека на нарах, скорее всего, бронхит или воспаление легких. Хоть бы так оно и было, как ни дико это прозвучит. У сибирской язвы, помимо кожной формы, есть еще и септическая, или по-другому — легочная. Она хоть и встречается редко, но тот, первая жертва, умер именно от нее. Септическая форма сжирает человека мгновенно, в первые дни заболевания, начинается с озноба и подъема температуры, а заканчивается отеком мозга и перитонитом. Убираться отсюда надо немедленно, чтобы не только успеть довезти человека до ближайшей больницы, но и объяснить врачам, от чего именно того нужно лечить. Но остался еще один вопрос, и ответ на него должен быть получен немедленно.

— Слушайте! — снова проорал в темноту перед собой Максим. — Слушайте меня! Да не ори ты! — Он толкнул в грудь истерящего, стоящего неподалеку тощего, как Кощей Бессмертный, мужика, и тот отлетел во мрак, грохнулся, уронил что-то тяжелое и заорал от боли. Но тут же затих, замолчали и остальные.

— Слушайте, — повторил Максим уже вполголоса, — и вспоминайте, все вспоминайте, сейчас и быстро: что происходило перед тем, как заболела первая корова? Чем ее кормили, кто к ней подходил — чужие, свои? Зачем? Что на территорию привозили? Когда? — но все вопросы оставались без ответа. Тогда надо попробовать по-другому.