Сергей Самаров: Кавказский фокус

«Лисий хвост, волчья пасть» — именно так назывался один из лучших куреней запорожских казаков-пластунов восемнадцатого века. Слово «пластун» происходит от глагола «пластувати» — ползать, прижимаясь к земле. Ползать, оставаясь незаметным для противника. Этот курень стал прообразом современного спецназа.

В наше время такое название выбрала себе отдельная мобильная офицерская группа спецназа ГРУ, возглавляемая подполковником Староверовым, носящим позывной Сварог. Но название группы требовалось подтверждать делами, схожими с настоящими лисьими проказами, то есть с демонстрацией хитрости и нестандартного мышления. Причем подтверждать это приходилось многократно, в самых разных обстоятельствах, в разных по своей сути делах. А они часто обстояли так, что приходилось браться за оружие и после лисьей хитрости демонстрировать волчий оскал.

Однако известность ОМОГ приносил не только сам Сварог, но и другие офицеры группы, с лисьей хитростью и волчьим напором выполняющие то, что задумано командиром…

Неестественно громко зазвенела в горном воздухе сталь. Это пуля снайпера ударила в знаменитую кирасу одного из бандитов. Кираса — из хваленой дамасской стали, украшена знаменитым дамасским черненым несимметричным рисунком. Это характерный признак, такой же, как и ее хваленая прочность.

До подполковника Староверова уже многократно доходили слухи о том, как этот бандит хвастался, что его кирасу ни одна пуля не берет — она, дескать, заговоренная и спасает того, кто смел и себя не жалеет ради holy war [1] Holy war — священная война. . Бандит привез ее из самого Дамаска. Вернее, из окрестностей столицы Сирии, где украл экспонат из музея. Украл после того, как сам дал в него очередь из автомата и удивился, что пули не оставили в доспехе ни одной дырки, срикошетили: одна из них ранила в руку идущего рядом бандита, а вторая размозжила голову смотрителю музея, которого все равно собирались вскоре казнить. Наверное, простые пули и не должны были брать такую сталь. Все-таки дамасская сталь крепкая, и за те двести с лишним лет, что кираса служила разным людям, в нее стреляли, должно быть, многократно…

Бандита требовалось уничтожить вместе с кирасой. Такой приказ дало командование, когда готовило группу к уничтожению эмира Ленура Ягдарбекова и его окружения, что прятался в известной всему Дагестану пещере. Этот приказ касался всех бандитов, вернувшихся из Сирии и продолжающих свою деятельность в родных горах.

Сложность состояла в том, что командование запретило в этот раз применять огнеметы «Шмель-М», обычно используемые для уничтожения бандитов в пещерах. Была поставлена задача: захватить склады банды и выяснить, что на этих складах находится. Если там не будет того, что нужно, необходимо будет искать другую банду, хотя именно банда Ягдарбекова — первая на подозрении.

Но и относительно бандита в кирасе указания тоже были конкретными. Он стал своего рода олицетворением враждебных сил. Вообще-то, выследив банду, уничтожить его можно снайперским выстрелом в голову. Квалифицированный снайпер для этого в группе был. Да и почти все автоматы у офицеров имели оптические или коллиматорные прицелы, что тоже позволяло надеяться на удачное попадание.

Но пуля в голову — это плохой результат. В этом случае слава спасительной кирасы возросла бы многократно. И потому командир отдельной мобильной офицерской группы подполковник Староверов, как и его командование, хотел все же, чтобы пуля пробила саму кирасу. Чтобы она просто разворотила это произведение музейного искусства так, чтобы никому больше носить его не захотелось.

Для испытания прочности подполковник Староверов даже не пожалел собственный нож, откованный из дамасской стали где-то в дагестанской мастерской местным умельцем-кузнецом. Предложил снайперу попробовать пробить его разными пулями из разного оружия. Чтобы знать, чем потом «угощать» бандита.

Первый выстрел был сделан из обычного автомата, которым были вооружены все бойцы группы Сварога (такой позывной носил подполковник, и этот позывной, по сути дела, стал его вторым официальным именем). По крайней мере, командование часто звало его именно так. Староверов охотно отзывался, и лишь подчиненные офицеры группы хорошо помнили, что их командир имеет еще и имя-отчество, и обращались к нему: «Василь Василии».