Евгений Сухов - Чужой своим не станет

– Полковник Утехин у себя?

– Да, входите. Он ждет вас.

Распахнув дверь, Тимофей вошел в кабинет, в котором кроме самого Утехина находились еще трое. Напротив Утехина, сидящего за столом, располагался сухощавый мужчина с костистым усталым лицом в немецкой полевой форме, обутый в добротные офицерские сапоги. Соседний с ним стул занимал переводчик отдела старший лейтенант Герасимов. Немного в стороне, уперев взгляд в спину немецкого офицера, с невозмутимым спокойным лицом стоял офицер охраны, предупредительно держа ладонь на расстегнутой кобуре.

– Товарищ полковник, разрешите?

– Проходи, вовремя подошел, – сказал Утехин, – давай, присаживайся. Тут у нас интересный разговор разворачивается. Думаю, тебе будет очень полезно услышать. Очень любопытная личность к нам в плен попала. Такой подарок не каждый день случается.

Тимофей сел у стены, где аккуратным рядком стояли свободные стулья.

– Ваше имя, звание и должность? – спросил Утехин у немецкого офицера.

Переводчик быстро перевел. Немец уверенно отвечал, глядя прямо в лицо полковника.

– Сказал, что мы должны обращаться к нему согласно Женевской конвенции о военнопленных от двадцать девятого года.

– Обращения, значит, хорошего захотел, а они к нашим военнопленным относятся хуже, чем к скоту… Переведи ему: если он начнет капризничать, будет немедленно расстрелян.

Старший лейтенант Герасимов уверенно перевел. Романцев с интересом наблюдал за реакцией военнопленного. Сглотнув, тот спросил:

– Versprechen Sie mir, dass ich am Leben bleibe? [2] Вы мне гарантируете жизнь? (нем.)

– Wenn Sie ehrlich zu mir sind [3] Если вы будете с нами откровенны (нем.) . .

– Gut [4] Хорошо (нем.) . … Diente in der vierzehnten motorisierten Infanteriedivision, Kommandant des dreiundvierzigsten Regiments. Ich heiße Erich Koch [5] Служил в сорок третьей моторизованной пехотной дивизии, командир сорок третьего полка. Меня зовут Эрих Кох (нем.) . .

– Предположим, что он и есть командир сорок третьего полка Эрих Кох. Но тут возникают вопросы. – Полковник Утехин открыл папку, вытащил из нее небольшую фотографию и положил ее перед немецким офицером. – Переведи, узнает он эту фотографию?

Старший лейтенант Герасимов энергично перевел, выговаривая каждое слово. Пленный полковник посмотрел на снимок. В какой-то момент его беспристрастное лицо дрогнуло, выразив сожаление, после чего вновь приняло равнодушное выражение. Едва кивнув, офицер заговорил, глядя на переводчика.

– Он сказал, что знает эту фотографию, она принадлежит ему.

– Все так, – согласился Утехин, – потому что эта фотография находилась в его полевой сумке… А теперь спроси у него, что это за человек на снимке, перед которым он стоит навытяжку? И откуда такая любовь к этому снимку?

Выслушав перевод, пленный офицер едва улыбнулся и коротко ответил:

– Das ist Vizeadmiral Canaris [6] Это вице-адмирал Канарис (нем.). .

– Продолжим дальше. А знает ли он, какую должность совсем недавно занимал Канарис в Третьем рейхе?

Старший лейтенант перевел. Пленный немецкий полковник ухмыльнулся правым уголком рта и коротко ответил:

– Natürlich. Zuletzt leitete Vizeadmiral Canaris den militärischen Nachrichtendienst Abwehr und war sein unmittelbarer Vorgesetzter [7] Разумеется. Совсем недавно вице-адмирал Канарис возглавлял военную разведку Абвер и был ее непосредственным начальником (нем.) . .

Следовало отдать должное выдержке полковника: Утехин натолкнулся на холодный, ничего не выражающий взгляд. Оба были разведчиками, характеры настояны на одних и тех же дрожжах и замешены на одинаковой закваске. Понимали друг друга по паузам, по недоговоренным фразам. Скорее всего, это был даже не допрос, а интеллектуальный поединок – кто кого перехитрит.

Полковник Утехин поправил стопку бумаг, углами выпиравших во все стороны, и задал следующий вопрос:

– Вы кадровый разведчик?

– Natürlich [8] Конечно (нем.). .

– Почему вы попали на фронт? – спросил Утехин. – У Гитлера так плохо с резервом, что он стал отправлять на передовую даже профессиональных разведчиков?

В какой-то момент взгляд Утехина сделался колючим, в голосе прозвучала откровенная недоверчивость: а что, если это всего лишь какая-то хитроумная операция немецкой разведки, преследующая дальнюю цель?

Эрих Кох холодно выслушал перевод, затем заговорил тем же леденящим тоном.

– Он говорит, что ему еще повезло, – перевел Герасимов. – Другие его коллеги после смещения с должности вице-адмирала Канариса были арестованы за связи с английской разведкой. Полковник полагает, что их уже нет в живых.