Александр Тамоников - Высшая справедливость

Он проснулся в холодном поту. Черт возьми, что это такое? К чему этот сон? Комолов встал, прошелся по комнате. Решил, что виной всему то, что он накануне вечером не принял обычной дозы наркотика. И пошли глюки! Перед делом захотел сделать небольшой перерыв. Вот и сделал! Хуже не бывает! Он достал из потайного кармана готовый к употреблению шприц и жгут, не без труда ввел себе дозу. Откинулся на кровать. И страхи отошли. А вместе с ними и воспоминания о недавнем кошмаре. Он расслабился. Приятная истома заполнила тело, захотелось женщину, но двигаться было выше его сил. Неоновые огни рекламной вывески за шторами, с вечера раздражавшие Али, приняли причудливые и забавные очертания. Они то расползались, как змеи, то рассыпались искрами салюта, то растекались голубыми волнами теплого океана.

Вскоре Комолов забылся крепким сном. Сновидения больше не тревожили убийцу…

В восемь утра его разбудил Генрих, открыв отмычкой дверь номера, поскольку хозяин на стук не откликался. Первое, на что обратил внимание помощник Али, это шприц и жгут. Генриху стало все ясно. Проснувшийся Комолов недовольно спросил:

– Ну и что ты так на шприц смотришь? Сам никогда не пробовал?

– Нет! И тебе на время операции от этого лучше отказаться. Хотя говорят, что наркоманам это не под силу! Связался я, дурак, с «наркошей», знал бы…

– И что было бы? – голос Али начал приобретать металлический оттенок.

– Не пошел бы с тобой!

– Значит, если человек наркоман – то для тебя дерьмо?

– Я этого не говорил! Но…

– Никаких «но». И советовать маме своей будешь! – взорвался вдруг Али. – Ты сначала просиди в одиночке с мое, сопляк, а потом на зоне почалься! Тогда и советуй, солдат удачи хренов! Ты думаешь на мне крови меньше, чем на тебе? Ошибаешься, парень! Вот этими самыми руками я головы отрывал, на куски людей рвал, понял? Я еще посмотрю, что ты за вояка! А то так и останешься в вечной командировке, несмотря на все свои бицепсы, «качок»! Перегрызу пополам, клянусь!

– Ну чего ты, шеф, завелся? Я же хотел для тебя лучше сделать!

– О себе заботься, а я уж как-нибудь сам! Жди в машине, как только соберусь, поедем!

– Я все понял!

– Так-то лучше!

Генрих вышел из номера. Вскоре они уже продолжали путь.

Подъезжая к границе Московской области, Али достал сотовый телефон, набрал номер:

– Фаина? Это Али! Ну что там?

– По-моему, твой человек и мой муж что-то нащупали. По крайней мере завтра, как я знаю, они едут с дружком Зураба по какому-то адресу. Тебя когда ждать?

– А вот это тебе знать не надо! Я уже здесь! И ни слова мужу, женщина!

– Ты же знаешь, Али, я все сделаю, как ты сказал!

– Вот и молодец! А то, что я обещал, – сделаю, не волнуйся!

– Быстрее бы!

Генрих посмотрел на Али. Комолов счел нужным объясниться:

– Мои люди, судя по всему, нашли возможность определить место, где скрывается мой «кровник».

– Что это за люди? Что за Фаина? И вообще, когда ты намерен объяснить мне мою задачу!

Али ненадолго задумался. Они приближались к Москве, и действительно, наступила пора ввести наемника в курс дела. Али решил начать с истории, с той памятной ночи далекого восемьдесят третьего года. Естественно, в его изложении не было ни убийства сослуживца-часового, ни расстрелянных стариков-чехов, ни растерзанных маленьких детей. Лишь то, что они с братом, взяв в заложницы молодую чешку, пытались уйти за «бугор». Но офицеры-шакалы даже разговаривать не стали, окружили дом, предложили сдаться и, получив отказ, открыли шквальный огонь на поражение. Несмотря на то что в здании, кроме братьев и заложницы, находились еще мирные жители.

– Потом был штурм! Брата Мухтара убили у меня на глазах, хотя он бросил оружие. И расстрелял его тот самый человек, который сейчас является нашей главной целью. Старлей прикончил бы и меня, но его успели оттащить другие офицеры. Затем был трибунал во Львове. На меня «повесили» трупы чехов и приговорили к высшей мере. Но аллах не дал свершиться несправедливости! Верховный суд заменил расстрел на пятнадцать лет лишения свободы. И вот тогда, в одиночной камере, замерзая на бетонном полу, избитый, я поклялся, выйдя на волю, отыскать этого проклятого шакала, Лобанова, и отомстить лютой смертью. Вырезать всю его семью!

– Ну старлей, понятно! А семья-то здесь при чем?

– Я так решил!

– Я, конечно, в ваших диких обычаях мало что понимаю, но мне кажется, что месть должна быть справедливой. Кровь за кровь! Как раньше говорили: «Око за око, зуб за зуб».