Максим Гарин - Викинг

— Не слышу ответа! — грозно рявкнул незнакомец.

— Да-да, я все понял, — подавляя в себе внезапно вспыхнувшее желание отомстить немедленно, сказал Чудик.

Незнакомец на прощание влепил ему увесистую затрещину, а Чудик еще долго корячился на стуле, прежде чем ему удалось освободиться…

— Я скоро, — пообещал Сквозняк своему новому напарнику, захлопывая дверцу «девятки».

Он поднялся на лифте на последний этаж, уверенно зашагал по уже привычному коридору.

— Что случилось? — спросил он у поджидавшего его хозяина фирмы.

— Да вот был какой-то странный звонок. Вроде, пытаются наехать, но как-то неуверенно, я бы сказал — робко. Сегодня обещали перезвонить. Ровно через десять минут.

Через пятнадцать минут Сквозняк резко поднялся.

— Господин Белов. Или вы предпочитаете товарищ?

— Лучше Георгий Иванович.

— Ну хорошо, — после исчезновения своего бывшего напарника — Сыча — Сквозняк на всякий случай предпочитал обращаться с рэкетируемыми вежливо и не ссориться с ними по пустякам. — Так вот, Георгий Иванович. Думаю, те, что звонили, следили за этим зданием и, увидев мою машину, поспешили убраться куда подальше. Больше вы о них не услышите.

…Сквозняк вышел из здания и застыл в изумлении: ни «девятки», ни напарника на месте не было.

— Ни хрена себе! — только и сумел выдавить он из себя.

Но затем успокоился и взял себя в руки. Ведь он отсутствовал почти тридцать минут. Возможно, у напарника возникло какое-то неотложное дело или он просто решил проучить его за солидную задержку. В любом случае поднимать тревогу рано. Самое разумное — отправиться в бар, где они договорились встречаться вот в таких непредвиденных ситуациях.

Напарник явился, когда Сквозняк уже начал терять терпение. Ну и видок у него был! Физиономия словно побывала в лапах медведя-шатуна, голову перекосило набок, а каждый шаг заставлял морщиться от боли. И только одежда, как ни странно, совершенно не пострадала и выглядела, как новенькая.

— Кто ж тебя так, родной! — невольно воскликнул Сквозняк при виде такого печального зрелища.

— Не знаю, — ответил напарник. — Мне бы сейчас водки стакан.

— Ну, давай, рассказывай, — потребовал Сквозняк, возвращаясь с бутылкой и двумя порциями шашлыка.

Напарник стряхнул со своего шикарного фиолетового пиджака невидимую постороннему глазу пыль:

— Понимаешь, чертовщина какая-то. Сижу себе спокойно в тачке, никого не трогаю, вдруг раскрывается дверца и мне неслабая плюха промеж глаз — хрясь. Я даже не усек кто, сразу отрубился. Оклемался — руки-ноги связаны, на глазах повязка. Чувствую — кранты. Хоть бы, думаю, сказали, за что мочить собираются. А на деле вышло — полный кордебалет. Оказывается, тот мужик, что меня вырубил — натуральный придурок. Решил, что я на какого-то его приятеля наехал и ломанул на триста баксов. Так он потребовал назад шестьсот.

— И ты отдал?

— Да нет. Этот дурачок, видно, и представить не может, что у нормальных людей такие бабки всегда с собой. Он стрелку назначил: завтра в восемь вечера у карьера. Ох, как я его, падлу, отделаю.

— Тачка где? — задал наконец Сквозняк самый животрепещущий для него вопрос.

— Да не дергайся, здесь она. Представляешь, этот лопух бросил меня в ней, а сам ушел.

— Действительно, придурок, — хмыкнул Сквозняк. — Кстати, ты его разглядел?

— Говорю же тебе, у меня глаза были завязаны.

«Фиолетовый» не стал упоминать о том, что успел рассмотреть светлые в клеточку брюки, которые были на похитителе. Зачем заострять внимание на таких незначительных деталях, если завтра обидчик сам попадет в его руки…

Прямая, как стрела, грунтовая дорога протянулась от шоссе на несколько километров, упираясь другим концом в заброшенный карьер. Некогда здесь кипела работа: вгрызались в землю могучие экскаваторы, сновали туда-сюда большегрузные самосвалы. Теперь о последствиях человеческой деятельности можно было безошибочно судить по пейзажу слева от дороги. Здесь не росло ничего, кроме вездесущего бурьяна, а среди бесконечных рытвин и колдобин валялись гниющие доски — остатки некогда понастроенных бытовок. Справа от дороги расстилался сплошной изумрудный ковер, на котором выделялись заросли кустарника. Самый шикарный куст вырос почему-то у самой обочины. В нем без труда при желании мог спрятаться человек.

Без пяти восемь к месту встречи подкатил «Опель». Вопреки правилам Чудик заявился на встречу раньше положенного времени. Он очень спешил. У него еще были дела в городе, к тому же Чудик не считал наехавшего на него психа-одиночку достойным партнером, с которым надо соблюдать уголовный этикет. В салоне кроме Чудика находилось еще четверо фигуристых молодцов — члены его бригады, вооруженные ножами, кастетами и складными дубинками. Последними, как считал Чудик, придется основательно поработать, выбивая дурь из «наездника».