Александр Тамоников - Халхин-Гол. Граница на крови

— Наконец-то проснулись! — воскликнул Новиков и вновь припал к стереотрубе.

Кто именно поразил японские танки, пока было непонятно, но два «Чи-Ха» и один «Оцу» горели примерно в шестистах метрах от рубежей. Их место заняли другие машины.

— Так их, ребята, так!

Новиков видел, как Куроки построил боевой порядок. Первая линия — танки «Чи-Ха», за ними взвод пехоты. Вторая линия — «Оцу» с таким же взводом. Далее броневики, тоже с пехотой.

После пушечного обстрела этот порядок нарушился. Сейчас в первой линии двигались два «Чи-Ха» и два «Оцу». Строй пехоты сломался, она бежала на довольно большом удалении от танков.

— А где станковые пулеметы? — проговорил Новиков.

Связист взглянул на него.

— Вы что-то спросили, товарищ капитан?

— Я не вижу станковых пулеметов.

Они тут же проявились, ударили с высот по расчетам пулеметного взвода и противотанковых орудий. Тем пришлось отойти за сопки.

Новиков приказал командирам взводов подавить станковые пулеметы противника из «дегтярей», но сделать это было не так просто. Два японских пулемета вели практически беспрерывный огонь. Если замолкал один, то другой начинал работать длинными очередями.

Сзади, чуть сбоку грохнула сорокапятимиллиметровая пушка, тут же ударил пулемет. Это бил не противотанковый взвод.

Капитан обернулся и увидел, что открыл огонь экипаж БА-10, поврежденного и поставленного в капонир. Он обстреливал левую господствующую высоту. Первые два снаряда угодили в склон, туда же легли пулеметные очереди. Зато третий осколочный снаряд попал точно в цель. Станковый пулемет противника был уничтожен.

Расчет БА-10 тут же повернул башню и выстрелил по правой высоте. На второй станковый пулемет хватило двух снарядов. Майор Куроки потерял эти мощные средства огневой поддержки.

Советские противотанковый и пулеметный взводы вернулись на прежние боевые позиции. В это время японские танки вдруг остановились, выстрелили из пушек и пулеметов и покатились назад. Их отход прикрывали броневики «Осака».

Т-26 младшего лейтенанта Горенко поджег один из них. Расчет противотанкового орудия подбил второй.

Японцы применили дымовую завесу. Плотная стена дыма позволила танкам пройти между сопок. В данной ситуации стрелять можно было только по направлению, а это напрасный расход боезапаса.

Новиков приказал роте и приданным взводам прекратить огонь, укрыть технику. В этот момент и прилетел снаряд с фланга. Т-26 старшего сержанта Маслича вспыхнул. Экипаж танка погиб от подрыва боезапаса.

Командир группы быстро повернул стереотрубу. В ножке треноги что-то треснуло, и она завалилась к брустверу. Новиков тут же достал бинокль и направил его на северный фланг.

Там события развивались медленнее из-за того, что ровный участок от берега реки до ближних сопок имел небольшую ширину. Командир второй ударной японской роты капитан Одзава смог выслать вперед только три танка «Чи-Ха», интервал между которыми составлял менее десяти метров. За ними так же кучно шла пехота. Четвертый «Чи-Ха» был отведен в резерв вместе с двумя машинами «Осака». Они не могли поддержать наступление даже огнем пулеметов, обязательно задели бы своих.

Поэтому второй противотанковый взвод лейтенанта Таирова с закрытых позиций быстро подбил два танка. Расчет «Максима» выбивал пехоту, как мишени на стрельбище. Огонь вел и личный состав монгольской роты, имевшей шесть пулеметов Дегтярева.

Но надо отдать должное и профессионализму капитана Одзавы. Он не отвел роту после уничтожения двух танков, а под завесой дыма подвел к ним два танка «Оцу», которые совместно с третьим «Чи-Ха» провели массированный обстрел позиций монгольской роты. Была подбита одна «сорокапятка», вторую расчет сумел откатить на запасную огневую позицию. Слепой же огонь вражеских солдат, включая расчеты станковых пулеметов, ущерба монголам не нанес.

И надо же такому случиться!.. Когда Одзава отдал команду на перегруппировку под прикрытием дымовой завесы, наводчик третьего «Чи-Ха» произвел выстрел наугад. Этот снаряд попал точно в Т-26. Надо сказать, что такие случайности на войне нередки. Бывает, несколько орудий бьют по танку и не могут попасть, а один пристрелочный или случайный снаряд поражает цель.

Новиков поднял бинокль и увидел дымовую завесу, искореженную сорокапятимиллиметровую пушку и пылающие «Чи-Ха». Большего заметить он не мог и вызвал посыльного, коим являлся штатный писарь роты, красноармеец Стенько.