Кирилл Арнаутов - Мой выбор

— Антон.

Следователь зашуршал бумагой, щелкнула ручка.

— Фамилия?

— Болонов.

Далее, следователь записал адрес проживания, место учебы. Покончив с этим, следователь спросил:

— Где произошло нападение, ты помнишь?

— В районе скейт парка, это в центре.

— Ты видел тех, кто напал на тебя?

— Нет. Было темно.

— А во что они были одеты, ты можешь вспомнить? — Следователь нервно щелкал ручкой. По тону его голоса, можно было понять, что он считал дело, стопроцентным глухарем и браться за его расследование, у него не было никакого желания. Остается лишь задать формальные вопросы и поскорее покончить с этим.

— Они во все черное были одеты. Конкретно не скажу.

— Ну, хорошо, — нетерпеливо сказал следователь, — ты можешь назвать мне мотив нападения? За что тебя могли избить? Может, ты кому-то дорогу перешел?

— Да не знаю я, — резко, с выдохом ответил Малыш, — придурки какие-то. Перепутали меня с кем-то, ошиблись.

— Может и придурки, — задумчиво произнес следователь, — только эти придурки, тебя чуть не убили. Вспомни, может они говорили тебе что-нибудь?

Перед глазами Малыша, словно вживую, предстала картина того вечера. Вот его окликнули, идут к нему, все ближе и ближе. Что-то произошло… Да, они говорили… Один из них, подойдя к нему… да, он назвал его Малышом. Значит, значит, они знали его и наверняка не ошиблись, напав на него. Они шли за ним, и им нужен был именно он.

— Вспомни. Они могли сказать что-нибудь тебе. Нам это могло бы помочь при расследовании.

— Нет. Они ничего мне не говорили.

— Ну что же, — вздохнул следователь, — значит, будем их искать без твоей помощи. Как только найдем их, пригласим тебя на опознание.

— Ищите, это ваша работа.

— Да, кстати, если вдруг ты вспомнишь что-нибудь, скажи своему врачу, он позвонит мне, и я приеду. Но только если что-то важное, не нужно тревожить по пустякам. Я же занятой человек. Ну ладно, выздоравливай, а я пойду.

Следователь выскользнул из палаты, и Малыш вновь остался один на один со своими мыслями. «То, что они никого не найдут, это точно, — подумал Малыш. — А все-таки, кто они такие?»

Прохожие испуганно шарахались в сторону, жались к стене здания и ускоряли шаг, обходя стороной парней, сидящих на железном ограждении. В результате этого, вокруг парней, образовалась своего рода, зона отчужденности. Один из них, с остервенением, бил ногами, обутыми в тяжелые, военные ботинки, по пустым бутылкам. Брызги осколков, разлетались в разные стороны, осыпая дождем, проходивших мимо людей. Бизон был вне себя от злости и сильно нервничал, и это не самым лучшим образом, сказывалось на его внешнем виде. Глаза горели огнем, весь он был похож на бойцовского пса, готовый броситься на любого, неугодного. Удар! И очередная бутылка, лопнув, разлетелась в стороны.

— Чего вылупился, обезьяна? — Бизон посмотрел на проходившего мимо парня. Длинные волосы, проколотые нос, уши, стиль одежды, все говорило о том, что парень был неформалом. Бизон сделал шаг к нему и угрожающе сжал кулаки. Парень испуганно остановился и тут же, развернувшись, бросился наутек. Сидевшие на ограждении, Кил, Фил и Славян, увидев все это, рассмеялись.

— По-моему, ты смутил его своим вопросом. — Продолжая смеяться, сказал Кил.

— А мне по барабану. Я сейчас с удовольствием кому-нибудь башку разбил бы. — Бизон стоял спиной к парням и выглядывал подходящую жертву. Но в тридцати метрах от него, прохожие внезапно меняли маршрут, ища другой путь.

— Всех прохожих распугал, — сказал Славян, — они здесь при чем? Никто из них не виноват, что Малыш пропал, а Шторма закрыли.

— Ты прав, — повернулся к нему Бизон, — но кто виноват тогда?! Я, по-твоему? Или кто-то из нас?

Бизон подошел вплотную к Славяну и посмотрел в глаза.

— Успокойся, — Славян выдержал его взгляд, — лучше давай подумаем, что делать? Как из этого дерьма выбираться?

— Да что тут думать? — Бизон сел рядом с ним. — Нужно искать Малыша и вытаскивать из тюрьмы Шторма.

— Как ты себе это представляешь? — Славян усмехнулся, встал и повернулся ко всем лицом. — Вооруженный захват? В масках ворвемся в КПЗ и с криками «всем лежать», освободим его? Это на словах все просто, а на деле, нас перестреляют, как котят. Даже если допустить то, что мы войдем туда, допустить, что мы перебьем там всех и найдем Шторма, то к тому моменту, когда все это произойдет, туда стянуться все, кому не лень. Менты, солдаты и никто с нами разговаривать не станет, показательно пристрелят, чтобы другим неповадно было. Мы этого добиваемся? Этого хотим?