Сергей Козлов - Последний Карфаген [Повесть. Рассказы. Дневники]

Неужели только для того, чтобы со временем я понял, что в раннем детстве я был ближе к Богу, нежели сейчас?

Есть ли это указание какого-то пути и понимания истинной любви к людям?

Но Им же сказано: не мир принес Я, но меч!..

И взглянул я на людей через «окно» креста, и стараюсь не придираться к их слабостям, коих у самого пруд пруди. Но я никогда не пощажу слуг антихриста и богоборцев! Хотя нынешнее «гумановедение» так и умоляет всех принять все: даже если оно пахнет адовой серой и шепчет ересь, и оправдывает все, что приносит прибыль…

Сказано ли об истине все?

Можно ли сказать об истине все?

Можно ли человеческими языками выговорить истину, если ее не может объять разум?

И как необъятная истина легко помещается в сердце праведника?

На все эти вопросы есть простой ответ — вера.

Когда она больше сомневающегося разума, то и сердце способно вместить большее.

Кто посмел назвать ее слепой? Тот сам не видел света!

Вера же наделена разумом, и движима Святым Духом.

Я более блуждаю, чем утверждаю.

Но я мыслю не меньше, чем верю.

Однажды для меня блеснул свет истины, Бог коснулся моего сердца — и это оказалось выше и больше, чем все человеческие суждения, чем бред о свободе выбора тысяч надуманных истин, тешащих человеческое самолюбие и гордость.

Осталось же самое трудное: презреть свое духовное несовершенство и идти на этот свет.

Быть его корпускулой…

4 августа 1998 года на 65-м году жизни умер от сердечного приступа мой отец. Козлов Сергей Павлович. Перед смертью он очень хотел побывать на море. На море был я…

Умер в день равноапостольной Марии Магдалины. Похоронен на Бориса и Глеба.

До конца жизни я теперь буду жить с чувством, что не выполнил свой сыновний долг.

В моей жизни добавилась еще одна боль.

Мы так и не успели поговорить о чем-то самом главном.

Отец был одним из тех многих, кто талантлив и добр, по его книге обучали студентов лесотехнического техникума, он мог бы приносить немало пользы стране, но в новой системе места ему не нашлось. Тогда он целиком посвятил себя внукам и работе на даче.

В этой игре, которую называют трудовая деятельность, он не понял и не умел главного — карьеризма и умения показать свою надобность, не умел льстить никому, кроме женщин, и не умел воровать.

В моей памяти он останется добрым и светлым человеком, который научил меня любить книги, как любил сам. Кто из нынешних отцов, включая меня, может похвастаться этим? Кто научил своих детей быть сильнее телевизора? Немногие…

Мама вживается в свое горе.

Они часто ругались, но все же любили друг друга. Особенно отец маму. Его огромное чувство не ушло с ним в могилу, он оставил его маме, и только сейчас она поняла, какими нелепыми и мелкими были их ссоры и взаимные обвинения, поняла, как и многие русские вдовы, что мужчины все же чаще уходят первыми. Печальная российская статистика конца XX века. Неужели только смерть может научить нас беречь друг друга?

Женщина, заеденная бытом или, как это водится ныне, заботой о своем имидже (тьфу, словечко), чаще всего не может быть носительницей всепрощающей любви. Чувство трансформируется в ней в состояние и понятие заботы или в привычку иметь кого-то под боком.

Мама жила детьми. А теперь еще больше будет жить ими.

Большинство современных молодиц предпочитают жить своими проблемами. В них нет ни веры, ни стержня, а значит — не будет нормальной семьи.

Многие говорят: «Хорошо, что его смерть была мгновенной, он не мучался» и т. п. Меня коробит. Потому что только тот, кто уже перешел эту грань, знает, что хорошо и что плохо. Хорошо ли в один миг расстаться с этим светом на дачной остановке с тяжелым рюкзаком за плечами вдали от дома? В последний миг, осознав с испугом, что никого из близких нет рядом? Что помощь, скорее всего, не придет… И машины проезжали мимо…

А может, кому-то хочется умереть в постели, когда дети и близкие придут попрощаться и простить все. Умереть, покаявшись!