Александр Тамоников - Металл цвета крови

— Но это не самый популярный дворец, согласитесь?

— Да уж, куда нам до пышности Эрмитажа и Екатерининского дворца, — фыркнула Юлия — с какой-то неуместной ревностью. — Отсталая провинция… На самом деле все не так, Олег Иванович. Аннинский дворец — это значимая часть нашего культурного наследия, а если мы начинаем говорить о ценности той же «Изумрудной кладовой»… — Она многозначительно замолчала.

Из глубины парка дворец представал во всем своем мрачном великолепии. Никакого лоска, глянца. Почерневшие стены, обвалившиеся люкарны. В нескольких местах разбита крыша, зияли дыры в стенах от попаданий снарядов. Полуразрушенная церковь в качестве западной пристройки к комплексу, завалившаяся «стреха» восточного портика.

Дорога к гаражу оказалась тернистой. Здесь рвались снаряды — как минимум три. От гаража уцелело тоже немного — стояли покосившиеся ворота, правая часть строения лежала в руинах, остальное напоминало карточный домик.

— Музей когда-то владел бесценной коллекцией, — заметил Березин, — ее должны были круглосуточно охранять. Этим не могли заниматься гражданские, тем более женщины. Когда мы прибыли в тот памятный день, здесь не было никакой охраны.

— Охрана была, — возразила работница. — Ее сняли за два часа до вашего прибытия, когда с юга стали приближаться немцы. У них был приказ: в бой бросали всех, кто мог держать оружие. Глупо, конечно, но это понимается только сейчас…

— Немцы защищали эту территорию или ушли без боя?

— Ушли без боя — это точно. Госпиталь эвакуировали за день до наступления Красной Армии — раненых вывозили на трех грузовиках. В Никольске пытались обороняться. В городе рвались снаряды, многие дома получили повреждения. Но немцы быстро поняли, что это бесполезно — наши части шли с востока и с юга. Целая колонна пронеслась через город — драпали, как зайцы… Все, что вы сейчас видите, — она обвела глазами окружавшее их пространство, — это результат немецкого обстрела в 1941-м — они особо не разбирались, дворцы тут или военные казармы…

Делать у гаража было нечего. Они перелезли через рытвины и вскоре оказались напротив фонтана на нижней террасе. Обломки конструкции возвышались над головой. Часть стены террасы была заделана камнем. Сейчас от этой стены ничего не осталось, перед фонтаном возвышалась груда битого камня и бетона.

— В этом здании находилась летняя резиденция императрицы? — спросил Олег.

— Именно так, — кивнула Юлия. — Мы имеем в виду императрицу Анну Иоанновну, правившую десять лет — с 1730 по 1740 год. Дворец в Никольске построили в 1731 году, а потом было всякое — подвергали забвению, перестраивали… Это не единственный ее летний дворец. Доподлинно известно, что наш объект царствующая особо не сильно почитала, была тут всего несколько раз, а постоянно проживали тут ее приближенные. Время с апреля по октябрь Анна Иоанновна любила проводить в Петербурге. Ее любимый Летний дворец находился в центре города, на берегу Невы. При Екатерине I там построили «Залу для славных торжествований» — это была деревянная галерея и большой зал. Анна Иоанновна приказала сломать строение, и всего за шесть недель архитектором Франческо Растрелли был возведен пышный деревянный дворец. Летом 1732 года императрица торжественно в него въехала. С тех пор дворец в Никольском она совершенно игнорировала.

С Летним дворцом на Неве, кстати, связана ее загадочная смерть в 1740 году. Мистическое событие произошло за несколько дней до смерти. Дело было ночью, караул стоял недалеко от тронной залы. Анна Иоанновна уже ушла в свои покои. И вдруг зовет часового, выстраивается караул, офицер выхватывает шпагу, чтобы отдать честь. Императрица выхаживает по тронной зале, вся задумчивая, ни на кого не смотрит. Солдаты замерли в ожидании, все смущены — что за ночные гуляния? А подойти и спросить о намерениях императрицы не решаются. Тут офицер видит фаворита Бирона и докладывает ему: мол, так и так, ее величество шляется по тронной зале, как сомнамбула. Тот пальцем у виска: с ума сошли? Я только что ушел от государыни, она изволит ложиться спать. Офицер: а вы сами поглядите. Бирон заглядывает в тронный зал и начинает зеленеть. Шепчет офицеру: это точно заговор — чтобы морочить людей… Потом бежит в покои императрицы, просит ее выйти, чтобы в глазах караула изобличить самозванку. Царица взволнована, набрасывает накидку, бежит с Бироном. Видят женщину, поразительно похожую на Анну Иоанновну. Та нисколько не смущается, дерзит. Бирон зовет караул, солдаты видят двух императриц. У самозванки спрашивают: ты кто? Привидение пятится, гипнотизируя взглядом царицу, восходит на трон — и исчезает… Все в изумлении. Анна Иоанновна печально произносит Бирону: это, мол, моя смерть и, пошатываясь, уходит к себе…