Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 1. Спутник

После того, как офицеры разошлись, Лихой подхватил папку с бумагами и направился к начальнику ГРУ. Затем вместе с генерал-полковником он поехал в Кремль, где обоих генералов незамедлительно принял и выслушал президент. Лихой быстро доложил о принятых мерах, начальник ГРУ высказал свое мнение, склоняющееся к правильности принятого решения, но президент вдруг спросил Лихого:

— Генерал, что вам известно о добыче алмазов в том районе?

Лихой полсекунды переключался с одной темы на другую, припоминая все, что ему было известно:

— В разработке находится кемберлитовая трубка, владельцем которой являются американцы. В периоды обострения гражданской войны в Сьерра-Леоне, американцы усиливали охрану алмазных разработок за счет американских же частных охранных фирм, в которых работали бывшие морские пехотинцы. У нас проходила такая информация.

— Все ясно, генерал? — усмехнулся президент.

— Ясно то, что эта охрана может быть использована в качестве первого эшелона поиска и эвакуации спутника до прибытия армейских подразделений… — Лихой еще не понял, к чему клонил глава государства, и сказал больше наобум.

Президент усмехнулся:

— Открою тебе маленькую тайну, генерал. Когда я работал в добывании, в небольшом немецком городке Дуйсбург я завербовал весьма интересного агента — американца Томаса Клауссона. В то время он нам был полезен как человек, имеющий доступ к верхам американской экономической элиты. Он был молод и дерзок, у него были высокие амбиции, а нас интересовала информация. Мы дали ему возможность неплохо развить свой бизнес. А он делился с нами очень интересной информацией. Сейчас он владеет алмазодобывающей компанией в Сьерра-Леоне. Он очень уважаемый человек в США.

Лихой и начальник ГРУ внимательно смотрели на президента — отчасти как на коллегу. Тот покачал головой и продолжил:

— Его нужно будет плотно задействовать в операции, так, чтобы он завяз с нами по самые уши. Для нас он может стать сильнейшим рычагом в корректировке американской внешней политики — но это в будущем. А сейчас в стране нужно будет посеять хаос. Ну, вы умеете это делать. Когда в результате междоусобиц бизнес Клауссона начнет сыпаться, я лично ему объясню, что нужно сделать. Задача ясна?

— А спутник? — спросил Лихой, вообще ничего не понимая.

— Спутник вы можете передать нашей науке. Он им будет полезен. Завтра к вам приедет один из моих помощников, который расскажет замысел наших последующих действий. В этой операции считайте его своим командиром. Если всё пройдет успешно, вы, генерал-майор, получите звезду Героя и очередное звание. Я верю, что вы справитесь.

В кабинете начальника ГРУ Эдуард развел руками:

— Валентин Николаевич, я вообще ничего не понял!

— А что тут понимать? — генерал-полковник достал из бара бутылку коньяка и разлил в две небольшие стальные рюмки: — Мы заботимся о военной безопасности государства, а это — только кусочек той мозаики, из которой президент складывает общую картину. Соответственно, он видит несколько шире, чем мы. Соответственно, и решения его более глобальные. Твой план мероприятий по спутнику он одобрил, так что действуй. А как этот помощник приедет, так и посмотрим, каких задач нам еще нарежут…

Лихой опрокинул стаканчик. Коньяк провалился почти безвкусно. С президентом он встречался второй раз в жизни. Не каждый день выпадает такая возможность.

— А что с гражданской войной?

— Выслушаем помощника, и будем знать, что там нужно сделать. По второй?

— Не откажусь, — кивнул Лихой.

— Помянешь мои слова, — сказал начальник ГРУ. — Спутник будет только предлогом к чему-то более глобальному, иначе бы мы с президентом сейчас не встречались.

Подполковник Боря Денисов сидел на лавке в тени от модульного домика и откровенно наслаждался жизнью. Мало того, что сегодня из России в Богом заброшенный сектор российской миротворческой авиагруппы, расположенной в международном аэропорту Лунги в Сьерра-Леоне, прилетел транспортник с письмами и посылками от родных, так еще и отменили полеты в западную зону миротворческого обеспечения. Борис быстро перечитал шесть писем от жены и три от дочери, и предался желанному безделью в благоприятной тени среди жилых модулей и африканских пальм.

Последние три недели летать приходилось практически каждый день. В воздухе он проводил по шесть, а то и восемь часов в день, что серьезно выматывало на такой жаре. Тяготы и лишения он мог сравнить лишь с теми, которые ему пришлось переживать полтора десятка лет назад в Афганистане, где он летал на боевом Ми-24 еще юным лейтенантом. Интенсивность полетов была очень высокой, нагрузки на организм чрезмерными, но никто здесь не роптал — в отличие от других войн и конфликтов, за свои труды и свой риск здесь пилоты получали весьма солидное денежное вознаграждение. Когда Денисову предложили полгода провести в Африке, он не мучился ни минуты — тут же выпалил генералу в лицо «я готов!» и побежал паковать чемоданы. Супруга, только недавно дождавшаяся мужа из Чечни, вцепилась в него мертвой хваткой типа «не пущу», но он и слушать ее не стал. Короче, деньги решили всё.