Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 2. Чужие горы

— Где и как вы сможете передать нам тела погибших? — спросил Браун Камару.

— Этот вопрос, думаю, мы сможем согласовать в течение суток. Мы обговорили все позиции, поэтому, до свидания. Я позвоню вам позже.

Камара отключился.

Браун несколько мгновений держал телефонную трубку, но короткие гудки вернули его на землю, и он положил трубку на аппарат.

— Нас обули как маленьких детей, — подвел он итог разговору.

Майский в разговоре сказал, что на поле боя были опознаны тела трех «зеленых беретов». А это было несколько часов назад, — сказал Майлер. — Сдается мне, что Камара вел с нами переговоры, зная, что там уже одержана полная победа.

— Нас обули как маленьких детей, — повторил Браун.

Воротник был залит кровью из разбитого носа, страшно ломило суставы, трещала от боли голова, было тяжело дышать. Алекса рвало, и он безудержно блевал прямо на трупы своих боевых товарищей, лежащих на полу бронетранспортера.

Уитмор так и лежал без сознания. Остальные сидели рядом, сдавленно кашляя. Бёрнс держался за правый бок — его усиленно пинали именно по печени, чтобы максимально обезвредить самого здорового из «зеленых беретов». Ему было так больно, что время от времени он закатывал глаза и тихо подвывал.

Тактика побега из плена, которую проходят все без исключения военнослужащие Сил Специальных Операций США, предусматривает организацию побега в первые минуты или часы после захвата в плен — когда силы солдата или офицера еще сохранены, когда его еще не доставили на особо охраняемую территорию и не передали специально обученным охранникам. Считается, что только в это «золотое время» военнослужащий еще обладает достаточной физической силой и моральной устойчивостью, чтобы принять непростое для себя решение — совершить дерзкий побег, обречь себя на новые испытания, связанные с риском для жизни. Почему же непростое? Потому что во всех цивилизованных армиях мира вполне допускается (и прописано в Уставах), что военнослужащий может сдаться в плен. Это, конечно, позор, но только на обывательском, житейском уровне. Никакого наказания за сдачу в плен (разумеется, если это не сопряжено с предательством, с передачей врагу секретной информации) такой военнослужащий со стороны своего государства не понесет. Наоборот, через систему международных организаций военнопленный будет получать медицинскую помощь, еду, возможность почтовой переписки с родственниками, никакими работами его занимать никто не будет — все это закреплено соответствующими международными договорами и конвенциями. Западная цивилизация считает это нормой, вполне соответствующей представлениям о ценности человеческой жизни. Такое отношение порождает и всеобщее уклонение «цивилизованных» военнослужащих от побега. А зачем? В плену будет тепло и сытно, и самое главное — не надо больше принимать участие в боевых действиях, в которых запросто можно погибнуть. В плену можно дождаться конца войны и после этого вернуться домой — где военнослужащий должен будет получить жалование за весь период своего временного отсутствия.

Но военнослужащим Сил Специальных Операций США специально внушают, что ничего этого не будет. Что в плену их ждут жестокие страдания и лишения, а чаще всего — смерть. Хотя бы потому, что в большинстве случаев им приходится сражаться против «нецивилизованного» врага, который никакого понятия не имеет о международных конвенциях.

Чтобы закрепить стремление избежать пленения, на тренировках по организации побега из плена инструкторы нещадно бьют «зеленых беретов», чем добиваются необходимого результата. Ведь ясно, что любой военнослужащий ССО в боевой обстановке выполняет куда как более важные задачи, чем военнослужащий любых других войск — и при этом «зеленый берет» находится зачастую в тылу врага, в полной изоляции от основных сил. И поэтому «зеленый берет» не должен думать о том, как хорошо ему будет в плену, наоборот — он должен бояться плена — ассоциируя плен с когда-то выбитыми на тренировках зубами.

Алекс прикинул — у всех пленных «беретов» связаны руки, что исключает возможность активного сопротивления. Все уже достаточно избиты, чтобы перестать считать себя героями в стиле Рембо. Да и по своему собственному состоянию он понимал — в первые минуты и часы после пленения побег, благодаря грамотным действиям врага, уже был исключен. Оставалось только одно — ждать удобного случая. А вот когда такой случай представится? Это был уже другой вопрос.