Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 2. Чужие горы

Идти Петя уже практически не мог. Предложить Игорю понести себя он постеснялся, прекрасно зная ответ. Если сейчас база сможет организовать эвакуацию, тогда еще не все пропало, но если наступит день, то конец придет незамедлительно…

На обратном пути генерала сморил постоянный недосып, и он, незаметно для себя, погрузился в чуткий сон. Пока ехали, он успел поспать, что хоть немного восстановило его силы. На подходах к аэропорту он проснулся, посмотрел в окно, определился по месту, и удовлетворенно потянулся:

— Вот бы еще часов десять поспать…

Один из мрачных охранников, сидевший в машине, хмуро посмотрел на генерала. Лихой улыбнулся ему:

— Сынок, спасибо, что не стал меня будить по пустякам…

Навстречу генералу выскочил дежурный по связи капитан Юдин, и доложил о состоявшемся сеансе с Платоновым.

— Запеленговали?

— Да, с точностью до километра. Они примерно в десяти километрах от места, где Лунин захватил полицейскую машину. Через пару часов Вадик Чистяков доедет до нашей временной вертолетной площадки, а от нее до этого места примерно пятьдесят километров. Предлагаю его, после того, как он перегрузит все запасы в вертолет, перенацелить на Платонова. К утру они будут на месте, а уж там разберутся, как его найти.

— Дельно. Пожалуй, так и поступим. Давай с ним связь!

После передачи приказа начальнику разведки отряда Вадиму Чистякову о проведении операции по эвакуации раненых, генерал озадачил Рината приготовлением кофе с одновременным поиском Виктора Майского, и вошел в свой рабочий кабинет. На столе лежала развернутая карта стыка трех стран, где сейчас работал отряд Лунина. На карте уже красовалось несколько «лун» от пролитого и размазанного кружками кофе… в нескольких местах карта была прожжена пеплом от сигарет и сигар, тем не менее, она оставалась основным боевым рабочим документом…

Эдуард откинулся в кресле, и в ожидании чашки кофе, прикрыл глаза. Сон, после часового отдыха в машине, не шел, и было время переосмыслить ситуацию, складывающуюся вот уже в течение нескольких недель, а в особенности в эти последние дни. Особенно в связи и вновь поступившей информацией, ситуация назревала еще та. В ближайшее время в этих двух странах практически в открытую схлестнутся интересы двух держав — одной, вполне обоснованно чувствующей за собой мировое господство, и второй, которая наотрез отказывалась признавать господство над собой. США и Россия. А если быть точным, то здесь пересеклись интересы двух финансово-политических группировок, являющихся лидирующими на территориях указанных стран. Первая группировка опиралась на сверхмощные вооруженные силы государства (способные с помощью авианосных ударных соединений проецировать свою военную мощь на любой регион мира и решать практически все возможные задачи даже без применения ядерного оружия, используя лишь палубную авиацию и огромный арсенал высокоточных крылатых ракет), на неисчерпаемые финансовые и производственные ресурсы (практически полностью подконтрольные после создания таких мощных инструментов, как Уолл-Стрит, такого астрономического внешнего долга и безусловного главенства доллара над любыми остальными валютами мира), на абсолютный международный авторитет (достигнутый после подрыва ведущих европейских экономик в двух мировых войнах). Вторая группировка опиралась на авторитет былого советского могущества (казалось бы, давно ушедшего в прошлое, но иногда прорывающегося сквозь пелену прошедших времён в форме былой памяти — еще не заржавевших у причалов кораблей, способных выйти в море для демонстрации государственного флага), на набирающую обороты политическую наглость (свойственную канувшей в Лету советской эпохе с её решительными вождями) и ядерный арсенал, применение которого было весьма маловероятным, но, тем не менее, который Дамокловым мечом продолжал грозно висеть над США (как ни старались американцы всякими договорами и международными страшилками снизить количество ядерных зарядов, способных нанести по территории США непоправимый удар).

— Все-таки по ночам лучше спать… — на пороге появился Виктор Майский, протирающий глаза.

— Проходи, присаживайся, разговор есть…

— Можно отложить до утра?

— Нет. Утром у меня другие дела будут.

— Господи… — Виктор Майский прошел от двери и бухнулся в кресло, демонстративно зевнув. — Что еще?

Генерал сделал неопределенный жест в сторону стола, на котором была расстелена карта: