Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 2. Чужие горы

— Никто не против? — спросил он, повернувшись к собеседникам.

Нкет смолчал, а Рамус кивнул:

— Налей немного.

— О бое на аэродроме уже уведомлены все подразделения полиции, — сказал Нкет. — Мне приказано усилить бдительность, так как есть вероятность того, что кто-то из американцев вырвался из окружения и ушел в неизвестном направлении.

— Вот даже как, — сказал Джин. — Это значит, что теперь полиция будет в этом районе досматривать все машины…

— Мне такого приказа не давали, — помотал головой полицейский. — Досмотр проводят только в приграничном районе от Гекеду до Масенты. То есть в пределах пятидесяти километрах от аэродрома. А у нас тут тихо…

— Мне нужна машина, в которой можно перевезти два трупа в столицу, — сказал Джин.

— Без проблем, — кивнул Нкет. — Что еще?

— Пока все, — сказал Джин.

— Есть хочу, — вставил Рамус. — Что-то последнее время не располагало к еде…

— Сейчас распоряжусь, — кивнул Нкет, и тут же проникся взглядом хищника: — А теперь обговорим мою долю.

— Ты участвуешь с нами в равной степени, и мы делим проценты, или тебя интересует твердая сумма? — спросил Джин.

— Меня… — полицейский на секунду задумался. — Дело сложное, и раньше мы никогда птиц такого ранга не ловили… исход может быть любой — от получения всех денег, до пули между глаз…

— Поэтому я и спрашиваю, — Джин прищурился.

— Меня интересует твердая сумма, но так же я не откажусь и от процентов. Давайте сделаем так: я получаю за приют пленных, скажем, двадцать тысяч, а остальное, ну, скажем, двадцать процентов от выручки, я делю с вами по результату. Договорились?

— Сейчас десять, и по результату десять. Поверь, Нкет, у нас большие накладные расходы. Я положил кучу людей, чтобы взять этих негодяев живыми… — Джин заговорил другим тоном, и теперь в его голосе сквозили твердые нотки.

— Зато я в курсе всех дел, — набивал себе цену Нкет. — Я по своей должности буду знать весь ход расследования этого инцидента. И вы же понимаете, что американцев будут искать не только спецслужбы США, но и наши тоже…

— Поэтому — десять сейчас и десять процентов — по результату, — в разговор вступил Рамус.

— Я настаиваю на своей цифре, — сказал Нкет. — Вы же сами сейчас как пропавшие без вести. Как вы будете объяснять своему командованию, куда вы пропали с поля боя?

— Вот в этом объяснении как раз те проценты, которые я мог бы разделить со своими друзьями, — сказал Джин. — Поверь, без подкупа своих командиров я бы ничего сделать не мог!

— Боже, — улыбнулся Нкет, и своей улыбкой мгновенно снял возникшее напряжение: — Куда катится наша страна? Кругом одна коррупция, взятки, измена… ладно, я согласен на десять и десять. Но за машину до столицы заплатите отдельно.

— Договорились, — Джин пожал полицейскому руку.

Рамус сделал то же самое.

— Лейтенант, — Удет пошарил рукой в темноте. — Как самочувствие?

— Спасибо, — тихо отозвался Уитмор. — Мне кажется, что я сейчас сдохну.

— Ты пришел в себя, и это главное. У нас с тобой множественные осколочные ранения, и спасибо гвинейским врачам, что они спасли нам жизнь…

— После того, как эту жизнь чуть не забрали гвинейские военные… — пробурчал Уитмор.

— Ладно, дело прошлое, — сказал полковник. — Сейчас нам нужно думать о том, как вырваться отсюда…

— Каковы наши шансы? — спросил Бейкер.

— Сейчас — нулевые, — сказал Удет. — Уйдет несколько дней, пока наши охранники немного успокоятся и начнут допускать ошибки.

— Как только сложится обстановка, я буду действовать, — хрипло заявил Бёрнс.

— Только не во вред другим, — тихо прохрипел Уитмор. — А то ты уйдешь, а кто-то останется.

— Краем уха, сэр, я слышал, что они говорили вам о выкупе, — сказал Бейкер.

— Да, — кивнул в темноте полковник. — Они нас оставили в живых только потому, что посчитали возможным продать нас или командованию, или семьям.

— А если кого-то не выкупят, его убьют, сэр? — спросил Маккински.

— Все может быть, — отозвался полковник.

— Плохо, — вздохнул рядовой. — Меня, значит, точно убьют. За рядового командование платить не станет, а богатых родственников у меня нет.

— Не переживай, Маккински, — сказал Бёрнс. — Или всех выкупят, или никого. Мы своих в беде не бросаем.

— Спасибо, сэр.

Рядовой Маккински был самым молодым из всех, кто сейчас находился в подвале. Сержантам было около тридцати лет, лейтенанту немногим более двадцати семи, полковнику Удету вот-вот должно было исполниться сорок два. Фред Маккински неделю назад встретил свой двадцать третий день рождения. Он был выходцем из рабочей семьи, и до семнадцати лет жил в натуральных трущобах на окраине промышленного Детройта. По исполнении семнадцати лет Фред осознанно пришел в рекрутинговый офис, где заключил контракт на службу в армии. В течение пяти лет он проходил службу в бронекавалерийском батальоне водителем боевой машины пехоты «Брэдли», затем, после прохождения отбора, поступил на службу в Силы Специальных Операций. Это была его первая боевая задача.