Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 3. Вторжение

— Но мы этому не препятствуем! — воскликнул Виктор. — Почему? Мы же в итоге получаем пожар гражданской войны на своих западных границах! Можно сказать — под самым брюхом! Если из Европы к нам попрут люди, обездоленные кризисом и кровавыми беспорядками, России, как и странам Европы, придет конец.

— Не придет, — заверил, в свою очередь, генерал. — Мы вышли из договора по ограничению обычных вооружений в Европе, и начали серьезно усиливать западную группировку войск. На Северном Кавказе, под предлогом ведения войны в Чечне, нами создана мощнейшая группировка армии, внутренних войск, ударной авиации и Черноморского флота, кстати, мы работаем над ситуацией, в результате которой в ближайшее будущее обеспечим полный контроль над Крымом. На севере мы в военном договоре с Беларусью, мощная военная группировка у нас есть в Кёнинге, да Балтийский флот мы усиливаем новыми кораблями. Так что в плане отражения агрессии с запада — у нас полный порядок. Значительно лучше, чем с восточными рубежами.

— Так в чем наш интерес? — не унимался Майский. — Вот конкретно здесь, в Сьерра-Леоне и Либерии? Мы готовы совершить здесь революцию. Для чего?

— Витя, да все просто, — сказал Шестаков. — Неужели ты еще не срастил? Мы намеренно создаем в этих двух странах очаги открытой нетерпимости к США. Те, в свою очередь, начинают эти очаги гасить — всеми возможными способами. При этом они задевают и соседнюю Гвинею. Что, собственно, уже и сделано. Ища помощи от агрессоров, гвинейцы вспомнят своего давнего стратегического партнера — СССР, ну, понятно, теперь — Россию. Мы восстанавливает базы материально-технического снабжения своего флота и аэродром Дальней Авиации в Конакри. Улавливаешь?

Майский развел руками:

— У меня уже голова раскалывается…

Генерал Лихой усмехнулся, и разлил остатки коньяка по рюмкам:

— Американцы могут допустить, что нам, в общем-то, ничего не мешает построить в Гвинее базу ЯДЕРНОГО флота. И тогда строительство позиционного района в Гренландии снова не будет иметь никакого смысла. И, как я понимаю, по американскому танкеру мы стреляли «Гранитами» не потому, что это хорошее оружие, а потому, что оно установлено на атомной подводной лодке. Безусловно, американские средства РЭР по характеру радиоэлектронного излучения противокорабельных ракет смогли определить тип применяемого оружия. Определив тип, они классифицируют и носитель. Осознав, КТО пускал «Граниты», аналитики американской разведки однозначно придут к выводу, что российский ядерный подводный флот уже приступил к освоению этого района мирового океана — в чем и найдут подтверждение своим догадкам о строительстве базы в Конакри.

Глаза Майского округлились:

— То есть всё, что мы сейчас здесь делаем, нацелено только на создание видимости строительства базы ядерного флота?

— Ну, почему же «видимости»? — спросил Шестаков. — Мы будем строить базу… пока американцы снова не перенесут новый позиционный район туда, откуда он не будет угрожать нашим силам ядерного сдерживания. Или вовсе не откажутся от строительства таковых. Но это обойдется им очень дорого. Заплатив эту цену, они уже не смогут в третий раз добиться у Конгресса выделения средств на строительство подобных объектов. Ну, и кимберлитовые трубки заодно отожмем у аборигенов. Алмазы нам очень нужны.

Шестаков широко улыбнулся.

— Это все, что сказал вам президент? — спросил генерал.

— В общем — да. Только значительно лаконичнее. Мы с вами развели дискуссию…

— Теперь многое мне стало ясно, — усмехнулся генерал. — И даже то, для чего в этот дремучий край загнали целого генерала, оторвав его от управления оперативной разведкой…

— И это тоже один из камешков большой мозаики, — улыбнулся Шестаков. — Да, все верно. Это была моя идея направить сюда одного из руководителей ГРУ. Американская разведка не могла не заметить прибытие в Сьерра-Леоне целого генерала ГРУ, который оторвался от более важных дел. Это послужило подтверждением серьезности наших намерений. Мы создали видимость перед врагом — если генерал меняет уютный кабинет на жаркую саванну, то здесь явно замышляются дела, поважнее тех, что были у генерала в кабинете.

— Хорошо, что мой заместитель справляется… — усмехнулся Лихой. — Подсиживает там меня…

— Теперь, господа, вы знаете практически все. Я раскрыл перед вами карты, и поэтому требую от вас правильного понимания ситуации. Если мы с вами тут строили и строим какие-то свои дела, пытаемся отжимать друг у друга какие-то деньги, то прошу не увлекаться — мы выполняем главную, на данный момент, военно-политическую задачу. От ее исхода будет напрямую зависеть и наше будущее, и будущее наших детей и внуков.