Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 3. Вторжение

Алексей отошел от окна и присел в кресло.

— Наверное, не мне вам рассказывать, что такое политика, — Шестаков не удержался, чтобы окинуть взглядом своих собеседников, наливая новую дозу коньяка. — Каждый из вас в той, или иной мере занимался этим грязным делом. Но сегодня мы стоим перед решением весьма важной, я бы сказал, исторической, задачи. Здесь, в этой Богом забытой стране решается, не побоюсь этого слова, судьба будущего миропорядка. Именно сегодня мы с вами, господа, закладываем основы финансового, политического, военного могущества нашего Отечества перед лицом загнивающего запада…

— Хорошо сказано, — Майский махнул ладонью, показывая, что доза налитого вполне соответствует его питейным возможностям.

— Генерал, — Шестаков повернулся к Лихому. — Что вам известно о противоракетной обороне, которую американцы сейчас создают в Европе?

— Мне по должности известно всё. Излагать действительное положение дел, или то, о чём поют в средствах массовой информации? — уточнил генерал.

— Действительное, — кивнул Алексей, протягивая ему полную рюмку. — Расскажите нам, мне хочется сравнить то, что знаете вы, с тем, что довел до моего сведения президент — как раз перед тем, как начать здесь весь сыр-бор.

Лихой принял рюмку, и, взяв ее двумя пальцами за тонкую ножку, хитро прищурился:

— Когда-то, много лет назад, наши ученые создали над Москвой противоракетный купол, этакий «небесный щит», который состоял из таких элементов, как спутниковая оптическая и радиолокационная наземная система раннего предупреждения о ракетном нападении, комплексы сопровождения целей, а так же из ракет-перехватчиков, позиции которых опоясали Москву плотным кольцом. Страна вложила миллиарды рублей в систему, которая могла бороться с падающими на столицу ядерными боеголовками. По дополнительному договору 1974 года с американцами, такой противоракетный район обороны мог быть создан только в одном месте страны. Штатовцы Вашингтону предпочли прикрыть подобной системой свои стартовые позиции стратегических ракет на базе ВВС Гранд-Форкс. Но все дело в том, что ни мы, ни американцы, не смогли создать действительно надежный противоракетный щит, который мог бы противостоять ядерной боеголовке, находящейся на конечном участке траектории. Да, одиночную боевую часть стратегической ракеты мы перехватить, пожалуй, сможем. Но массированный удар отразить невозможно. Американцы это поняли, быстро взвесили все за и против, и в итоге отказались вкладываться в такой проект. Но взялись за другой, который позже Рейган назвал Стратегической Оборонной Инициативой — СОИ. По их мнению, эта система была способна прикрыть не один район, а всю страну.

— Похоже на правду, — усмехнулся Шестаков. — А что было потом? Всем известно?

Шестаков посмотрел на Майского. Генерал выпил коньяк и продолжил:

— В ходе отработки этого проекта, американцы решили сбивать наши баллистические ракеты на начальном этапе траектории, когда они еще не набрали маршевую скорость, когда их еще можно увидеть по форсу пламени ракетных двигателей. Этот иной принципиальный подход приближал военную науку к решению задачи ракетного перехвата. А потом у нас неожиданно «случился» договор с США, по которому Ельцин обязался сосредоточить подводные ядерные силы в одном месте — конкретно в Мурманской области. Фактически все основные ядерные силы Северного флота там и находились: Гремиха, Нерпичья, Видяево, Большая Лопатка, Гаджиево и Оленья. Но на Тихоокеанском флоте были еще Вилючинск на Камчатке, да Павловск и Ракушка в Приморье, готовилась к вводу в эксплуатацию новейшая передовая база в жерле вулкана Броутон на Курилах. И тут еще одна «случайность» — рушится экономика страны, благодаря чему начинается необратимый процесс расформирования армии и флота. В первую очередь «под раздачу» попали наши базы, находящиеся вне пределов Мурманской области. Тихоокеанские базы ядерного флота мгновенно пришли в упадок. Миллионы народных денег, вложенные в оборону страны, оказались просто выброшенными на ветер. Упадку подверглись военные городки с развитой инфраструктурой, мгновенно пришли в негодность уникальные причальные и перегрузочные комплексы, подверглись разграблению береговые объекты — и все в угоду сомнительных, а если сказать прямее — предательских, пораженческих договоренностей с американцами. Был даже запущен совместный российско-японо-американский проект «снижения ядерных угроз», по которому японцы и американцы вложили немалые средства в строительство комплексов по переработке отработанного ядерного топлива и утилизации реакторных отсеков списанных подводных лодок российского ВМФ. И лодки, вполне еще боеспособные, стали выводить из состава флота десятками штук в год…