Майор Решетов смертельно побледнел, в лице не осталось ни кровинки. Он трясущими пальцами снял ремень с кобурой, отдал офицеру и вышел из комнаты на подгибающихся ногах.
— Мы ждем, полковник, — строго произнес Светлов. — Вам требуется особое приглашение? Сдайте оружие и следуйте за нами.
Полковника Уматова бросило в жар.
— Подождите, товарищ Светлов… — произнес он севшим голосом. — Не нужно трибунала, это просто трата сил и средств… Если позволите, я сам все сделаю… Мне требуется не больше минуты, согласитесь, это небольшой срок…
Ноги предательски дрожали, и полковник опустился обратно на скамейку. Офицеры переглянулись. Представитель Особого отдела пожал плечами. Действительно, трибунал перегружен подобными делами, люди не справляются…
— Хорошо, полковник, мы не возражаем, — медленно, словно еще не принял решение, проговорил Светлов. — Мы вас оставим, чтобы не смущать. Постарайтесь не затягивать…
Офицеры вышли из комнаты. Светлов обернулся. Комполка Уматов ни на кого не смотрел, лицо его перекосилось, а пальцы, срываясь, тянулись в кобуре. Представитель штаба дивизии вышел в сени и плотно прикрыл дверь. Посторонился красноармеец — парень усердно делал вид, будто его не касается происходящее. Майор Канторович курил на крыльце за открытой дверью. Он даже ухом не повел, когда в закрытом помещении прогремел выстрел. Полковник Светлов сглотнул, отвернулся — он не хотел, чтобы другие заметили его волнение. На улице покрикивали офицеры. Из здания школы выбирались выжившие солдаты, строились для отправки в тыл.
В безумии текущего дня никто не вспомнил о пропавшем в далеком лесу взводе полковой разведки…
Мечников зарылся носом в снег, над головой свистели пули, за спиной в районе дороги взрывались мины. Он задыхался, давился мерзлой глиной. Даже думать не хотелось о том, что он предупреждал! Горстка людей оказалась запертой на клочке леса. Он зримо представлял, что сейчас происходит на дороге. Это полный разгром! Растянувшаяся колонна не в состоянии воевать в лесу. Солдаты и техника — идеальные мишени, уничтожение части — лишь дело времени. Полк рассекут, обложат, будут уничтожать по частям. А он со своими ребятами даже помочь им не может… Никита не чувствовал холода — только отчаяние, злость, переходящую в бешенство. Он стал отползать, почувствовав носком валенка низину позади себя. Финны засекли движение, окатили место, где он лежал. Пули угодили в сучковатую корягу, ее швырнуло на старшего лейтенанта, и острые сучья чуть не выкололи глаз. Он скорчился в крошечной яме. На противоположном ее склоне лежал, раскинув руки, Тарасенко и с какой-то не мертвой злостью таращился в небо, маскхалат заливала кровь. Мечников подполз к нему, забрался в подсумок, стал вытаскивать запасные магазины от автомата и рассовывать их в глубокие карманы маскхалата. Пальба не унималась. Стреляли на этом клочке местности, стреляли за дорогой, а за спиной, где полк попал в засаду, творилось что-то невообразимое. Выжившие во взводе были — трещали автоматы слева и справа. Бойцы самостоятельно, без оглядки на товарищей, находили укрытия, отстреливались. Никита выполз из ямы и увидел неподалеку массивный пень, а рядом бесформенный бугорок, из которого торчала скрюченная рука. Подобравшись ближе, он понял, что это красноармеец Корович. Парень еще не умер, сглатывал, икал, из зажатого живота выплескивалась кровь. Но через пару секунд он уже отмучился, застыл, остекленел тоскливый взгляд. Из-за дерева высунулась фигура в маскхалате, одарила порцией свинца. Мертвое тело прикрыло, приняло на себя несколько пуль. Никита пристроил на спине бойца автоматный ствол, но где-то слева вдруг прогремела очередь, и финский стрелок, истекая кровью, повалился в снег. От соседнего дерева отделился еще один, кинулся в кустарник — и повис на упругих ветках, пробитый в нескольких местах. Никита не мог разглядеть, кто там стреляет — ель росла некстати, закрывая обзор.
— Эй, кто там? — прохрипел он.
— Товарищ старший лейтенант, это вы? — донесся сдавленный крик. — Это Александров! Со мной Камбаров и Анкутдинов! Держим круговую оборону! Виноградов погиб, ему пуля в голову попала! Абызова тоже убили, я сам видел… Про остальных не знаем!
— Нет остальных… — с кашлем выдохнул Мечников. — Тарасенко и Корович мертвы…
Плохи были дела в отделении Виноградова. Что творилось у Кочергина за дорогой, он не знал, но там еще кто-то отбивался.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу