Андрей Ильин - Победитель должен умереть

И наступил апокалипсис. В одном конкретном районе Земли. Несколько сот жителей ближних городков умерли мгновенно, сгорев дотла в своих жилищах и машинах. Тех, что жили подальше, раздавило, разорвало взрывной волной. Их дома снесло, как карточные домики, расшвыряв обломки на десятки километров. Но не всем так повезло, многие, очень многие умирали долго и мучительно, получив несовместимые с жизнью лучевые ожоги.

В целом жертв было немного, несравнимо меньше, чем при бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Но для страны, которая не воевала на своей территории сто пятьдесят лет, это был шок!

И это был вызов. Это все понимали.

Понимали, что теперь отступать поздно. И невозможно.

— Поднимай дальнюю авиацию!

Барражировавшие в Атлантике стратегические «борты» встали на боевой курс. С аэродромов поднялись, встав на крыло, эскадрильи стратегических бомбардировщиков. Сопровождаемые брюхатыми заправщиками «тушки» потянулись «за угол».

Ракетчики?..

В ракетных частях стратегического назначения сыграли боевую тревогу. Офицеры, попрощавшись с семьями, спустились в подземные бункеры, захлопнув за собой бронированные двери. Подвижные ракетные комплексы вышли на маршруты, раскатились по железнодорожным рельсам и грунтовкам, прячась от камер спутников-шпионов.

Флот?.. Вернее, его остатки.

Атомные субмарины покинули базы, нырнули под лёд Северного Ледовитого океана. Там, под толщей ледовых полей, они стали недосягаемыми для средств обнаружения. Они ушли и пропали! Тихо пробираясь под паковыми льдами подлодки тянулись к канадским берегам, выходя на расстояние «кинжального залпа».

— В точке!

— Всплываем.

Вломились в полутораметровый паковый лёд, который вспучился, лопнув пузырём.

Черные туши замерли в снежной белизне Арктики.

— Доложить готовность…

Зашевелилась, пришла в движение армия одной шестой. Воинские части, уходя из-под возможного удара, оставляли места постоянной дислокации, перемещаясь во временные лагеря. Фронтовая авиация перелетала на запасные аэродромы. Штабы Минобороны спешно снимались с места, покидая обжитой «Арбатский округ», передислоцируясь в леса Подмосковья.

Верховный и Премьер исчезли из Москвы в двух неизвестных, но противоположных направлениях, не уходя с экранов телевизоров.

Дубль-правительство и обслуживающий их аппарат спецбортами убыли на Южный Урал, нырнув в километровые шахты обживать противоатомный город, который никакими ракетами не расковырять.

Жены и дети военачальников и членов правительства улетели за пределы Отчизны, в третьи страны для поправки здоровья.

На месте осталось только население, которому некуда было… передислоцироваться.

В городах прокашлялись и дурным голосом завыли, опробуя голоса, сирены противовоздушной обороны. С бомбоубежищ сбросили замки. Хотя кого и от чего они могли спасти?

И все замерли. Весь мир замер.

На самом, самом краешке!..

— Что Галиб?

— Молчит, — усмехнулся Сергей. — А молчание, как известно, золото. В бумажном эквиваленте. На его счёт перевели два миллиона зелени.

— Они?

— Не я же. Ты наладил очень неплохой бизнес — немного молчания, немного мычания, шмотки, чётки, прибамбасы и такие бабки на выходе! И это ещё не расчет. Это только аванс! Наши общие друзья вцепились в него, как старая дева в солдата-срочника. Они заглядывают ему в глазки и толкуют о вечной любви.

— А можно без поэзии?

— Без поэзии в нашем деле скучно. Может, я в душе романтик, а приходится чужое дерьмо лопатой разгребать? Обидно!

— А ты в поэты иди.

— Я бы пошёл, да не отпустят. Ты не отпустишь. Или отпустишь?..

— Не отпущу.

— Ну, тогда слушай. Имеющий уши, да услышит. У соседей наших всё по-взрослому пошло, пацанов мобилизуют, под ружье ставят, в лагеря таскают.

— К Галибу?

— Не только. Там масштабы. Такое впечатление, что они хотят в кратчайшие сроки армию слепить. Рожи белые замелькали. Заокеанские.

— Откуда знаешь?

— От верблюда. Здесь всё от него и через него… Священное животное… К Галибу парочку инструкторов прислали, теперь они новобранцев тактике боя учат. Как сподручнее из врага душу вынимать в составе малого подразделения. Толково учат.

— Куда они так гонят?

— Кто знает? Может, туда, может, оттуда. Но точно — не тормозят. Боюсь, не сегодня-завтра прокукарекают.

— А что Центр?

— Центр молчит.

Не хочет Центр брать на себя ответственность. Затянулась пауза… А «друзья» и угнетенные «братья» наседают, требуют от Галиба немедленных действий. И если он будет отмалчиваться и тянуть, они начнут искать другого союзника. Найдут. И ниточка выпадет из рук.