Андрей Ильин - Победитель должен умереть

— Вот ваша комната. Из неё лучше не выходить. Еду вам будут приносить. Я рядом, вот здесь. Можете располагать мной в любой момент.

Молча, многозначительно кивнул. Ай, молодец!

— Отдыхайте, многоуважаемый Галиб. Не смею вас больше тревожить.

Махнул рукой, отпуская. Ничего, справится!

Ну, вот и всё. Все на местах. Всё как было — охрана, Помощник, Галиб. Всё как прежде, да не так. Потому что наоборот! Теперь дождёмся гостей…

Через пару часов в калитку позвонили.

— Кто?

Молчание. Ну, потому что позвонившего можно увидеть. На мониторе. Опознать. И открыть. Но никто не открывает! Ещё раз позвонил. На лице недоумение.

— Откройте ему. Но в дом не пускайте.

Открыли… Шагнул во двор по-хозяйски. Прямо как к себе. Но охранник заступил ему дорогу.

— Вы кто?

— Что?! Вы разве меня не узнаете?

— Нет. Вы кто такой, зачем пришли?

И он не узнает. Лицо незнакомое. Откуда этот болван вообще здесь взялся?

— Позови своего командира. Быстро!

— Счас… — Охранник поднял лениво рацию, доложил, пригласил. — Ждите. — Стоит охранник, вздыхает, переминается с ноги на ногу, поглядывает, почёсывается.

Что здесь вообще происходит?!

На крыльцо вышел командир. Зевнул. Пошёл неспешно, посматривая по сторонам. Какой-то другой, незнакомый командир. Другой!..

— Вы кто?

— Начальник охраны.

— А Галиб где?

— Сейчас Помощника позову. Ждите.

Десяти минут не прошло — спустился Помощник. Вальяжный. Уверенный в себе. Потому что при Галибе правая рука.

Подошёл. Посмотрел. Вздохнул.

— Что вам уважаемый нужно?

Уважаемый в лице переменился:

— А где… Галиб?

— Многоуважаемый Галиб отдыхает. Не велел тревожить. Что ему передать?

А что можно передать? Когда и так всё понятно, потому что ни одного знакомого лица? Хотя не понятно — почему ни одного знакомого лица?!

— У вас всё? Тогда до свидания. Проводите гостя.

И ошарашенного гостя, который только вчера здесь был и перед ним все по стойке «смирно» стояли, оттеснили к калитке. И вежливо выставили на улицу, захлопнув калитку.

— Если ещё раз придёт — не открывайте, — распорядился Помощник. — Галиб сегодня и завтра никого не принимает. И послезавтра тоже. У многоуважаемого Галиба старые раны разболелись. Так что… гоните всех в шею.

— Там другие охранники!

— Что значит «другие»? Какие другие?

— Совсем другие, не наши. Я их не знаю.

— А командир?

— Тоже другой, незнакомый. Он меня на порог не пустил!

— А Помощник?

— Помощник прежний, но не наш. Тот, который был до нас.

— Когда до нас? Ты что несёшь?.. Я ничего не понимаю!

— Помощник прежний, который раньше. До нашего, которого теперь нет… Там все поменялись.

— Как такое может быть? Ты же вчера там был! Вечером!..

— Вчера да, всё было по-нашему. А теперь нет.

— А Галиб?

— К нему меня не допустили.

— Как не допустили? Кто?

— Помощник. Сказал, что Галиб отдыхает и никого принимать не будет.

— Но это же!.. Это…

Нет, это просто очередной перевёртыш. С ног на голову. Или наоборот. Кувырок в обратную сторону. Просто в их доме поселился новый Галиб, с новой охраной, но с прежним Помощником. Чёрт подери, с прежним! Как же так? Когда он смог? И как? Вот это поворот! На сто восемьдесят градусов на полном скаку!.. Но это же… Это!.. Это всё меняет!

— А не пора ли нам нанести ответные визиты?

— Ты про кого?

— Я про них! Не хочется быть невежливыми. Я у них гостил, а они у нас…

— Тогда я приглашаю? — озорно улыбнулся Сергей. — А ты пока дом готовь, стол накрывай.

— Давай. Жду с нетерпением!

И пары часов не прошло! Здрасте, кого… ждали. Здрасте, дядя Сэм!

Вот он. Молчит. Беспокойно озирается. Только что был у себя дома в удобном креслице, а теперь здесь стоит. И всё это ему что-то смутно напоминает. Что-то такое он уже видел… Видел-видел… Ну что, нравится сценическая площадка, которую специально под клиента соорудили? Всё один в один как тогда: подвальчик три на четыре — низкий потолок, окон нет, дверь, бетонные стены, стол. Это очень важно, чтобы всё напоминало, чтобы вызывало ассоциации. Узнаем?

А вот и статисты — охранники в форме и в берцах. Примерно в той же форме и в таких же берцах. Те же рожи и кулаки. Всё как тогда, когда было наоборот. Когда тот, кто теперь стоит, валялся на полу. А тот, кто сейчас ляжет, был уверен в своей силе и непогрешимости. Пусть теперь побудет в чужой шкуре. Прочувствует и построит проекцию — что за сим антуражем последует и какие будет иметь последствия для его здоровья. Догадаться не трудно.