Андрей Ильин - Смерть оловянных солдатиков [litres]

Но как же так! Бегом… Нет, не бегом. Бег привлекает внимание. Быстрым шагом. Поезд… Всё ближе. Быстрее, быстрее! Но не торопясь. Без суеты. Осматриваясь. Замечая возможные препятствия, за которые можно залечь при нужде. Вон они! Головы! Торчат! В полутьме… Три. Еще три. Смотрят. На вагончики… Едет поезд. Быстро. Километр до моста. Уже меньше. Гудок. Длинный, протяжный. Еще несколько шагов. Несколько прыжков, чтобы наверняка… Еще голова. На дне «окопчика».

Кто будет нажимать взрыватель? Впрочем, это не важно! Хоть кто. Разбираться некогда. Нужно, чтобы никто! Стрелять бесполезно, двух-трех зацепишь, остальные придут в себя, раскатятся, залягут.

Гранаты!

Одна… выдернуть чеку. Вторая… выдернуть. Третья… Ну что? Разом!

Вот он поезд, рядышком. Занавесочки на окнах колышутся. Люди едут… Много людей. Пора!

Отпустить рычаг, выждать пару секунд, чтобы не сообразили, чтобы не выбросили из окопчика, чтобы не успели.

Раз… Два… Три… Бросок!

Отскочила от бруствера мячиком, скатилась вниз! Следом вторую. И третью туда же!

Упасть, зажмуриться, прикрыть голову, уши ладонями. Чтобы не оглохнуть и не ослепнуть.

Взрыв!

И еще должен один. Но почему один взрыв? Где третий? Или это два слились вместе?

Выждать секунду, две… Вскочить на ноги. Подбежать. Кто жив, кто шевелится? Дать длинную, слепую, поперек ямы очередь. И еще одну! Кто-то вскинулся и упал.

Дым, дергающиеся в агонии тела.

Всё? Вроде всё. Еще одну очередь уже по трупам. Им не больно. Это чтобы наверняка. Теперь осмотреться – скрюченные, разорванные тела, разбросанное оружие. И стук колес. Уже совсем близко. Поезд!

Катит мимо. Стучат колеса. Мелькают вагончики. Все такие чистенькие и веселые. Проводники постели раздают. И чай. Или не раздают. Не суть важно. Даже если без постелей и чая, даже если на третьей полке, с закрытым туалетом – всё равно…

Он успел… Он смог…

Пятьсот пассажиров, которые…

Гулко загремел, задрожжал металл ферм, отражая звуки. Состав вкатился на мост. На тот, который должен был…

Промчался мимо.

Промчался… Или? Но нет, не промчался! Нет!!!

Вдруг на середине моста что-то страшно громыхнуло… и вскинулось пламя из-под колес. И первый вагон подкинуло и швырнуло на фермы. И тут же ахнул еще один взрыв. И как в замедленном кино, пролет моста – целый пролет, стал оседать, рушиться в реку. И по нему, по рельсам, в никуда, покатились вагоны, врубаясь в каменные опоры и друг в друга, вставая на попа, падая, смешиваясь, сминаясь, скрежеща металлом. И все новые вагоны срывались в пропасть, наползая друг на друга и давя друг друга. И какие-то уже упали в реку, и фонтаны брызг поднялись ввысь, как вскинутые руки. И все потонуло в грохоте и лязге. И никто и ничто не могло выжить и спастись в этом кромешном аду!

Сергей стоял не в силах стронуться с места.

Не в силах осознать случившегося.

Ведь он успел. Он смог! Но как тогда?! Кто?! Почему?!

Значит, не эти. Другие. В другом месте. А эти были лишь прикрытием. Лишь дозором, который должен был отвлечь на себя внимание. Которые отвлекли внимание. Его внимание! А кто-то там, незаметный и невидимый, нажал на кнопку взрывателя, но другого. Кто-то подстраховал взрыв! Или автоматически…

И все свершилось! Как было задумано! И мост… И поезд!..

И ничего уже изменить нельзя. Совсем ничего!..

И теперь, точно пулю в лоб!

– Они придут через два дня. Будьте готовы.

– Мы всегда готовы…

Они пришли раньше. На один день. Черт его знает, как это получилось. Кабы это были немцы, они пришли бы точно в назначенный день, час и минуту. А эти… Восток не умеет мыслить минутами. И даже часами.

– Э… слушай, конечно, придем, обязательно придем, утром, ближе к обеду, только вы без нас не ужинайте и спать не ложитесь.

И точно, приходят, чуть опоздав, к обеду, но назавтра. Но ведь приходят! Как обещали…

Эти оказались еще более непредсказуемыми. Эти пришли раньше. Вышли из леса и двинулись по хорошо постриженным лужайкам. Для того и постриженным, чтобы подкрасться было труднее.

Сработка… Сработка… Еще…

– У нас гости.

– Принял. Даю общий сигнал.

– Ё-мое… Только уснул!

«Садовники» полезли из нагретых постелей. Очень шустро полезли, то есть выпрыгнули из коек и впрыгнули в штаны, как новобранцы в армии.

– Где они?

– Возле конюшен.

– Двое в обход. Двое со мной.

Зашевелилась, ожила латифундия. Хотя со стороны ничего не изменилось, не мигнул свет, не хлопнула дверца, не скрипнуло окно. Потому что все петли были смазаны, а окна плотно закрыты. С виду усадьба мирно спала. А на самом деле…