Андрей Ильин - Смерть оловянных солдатиков [litres]

– Можете не утруждать себя. Это действительно интересный проект. В том числе и для меня. И в целом я согласен. Но нужно обсудить кое-какие детали.

– Когда?

– Теперь.

– Я к вашим услугам…

Встреча прошла, как принято говорить в дипломатических кругах, при закрытых дверях. При задраенных окнах. Задернутых шторах. Перекрытых подъездах и охраны из вооруженных боевиков. Прошла с глазу на глаз, без лишних свидетелей и соглядатаев.

– Здравствуй, Абу-Вамиду-Джанах. Мое почтение.

– И тебе, Джандаль.

– Как твои близкие, как отец, как отец отца… как его брат… брат брата… и его отец…

– Слава Аллаху, все живы-здоровы. А твои?

– Болеют. Но Аллах всемилостив…

– Воистину так.

– Как ваши дети?

Долгие приветствия на Востоке. Неторопливы беседы и туманны речи.

– Что привело тебя ко мне, уважаемый Джандаль? Если нужда, я помогу тебе с ней справиться. Если кровная обида, мы подумаем, как отомстить твоему обидчику. Если боль душевная, мы утешимся чтением Корана.

– Спасибо тебе, Абу-Вамиду! Доброта твоя известна всем. Но я не испытываю нужды, а со своими обидчиками я справлюсь сам.

– Да, ты храбрый воин, и я не завидую твоим врагам. Я не стану обижать тебя, предлагая свою помощь, ибо ты справишься с любым обидчиком самостоятельно. Зачем же ты пришел ко мне?

– Выразить свое уважение и почтение. Когда я был еще безусым юношей, ты уже воевал с неверными. Твое имя и дела были у всех на устах. Ты воспламенил мое сердце ненавистью к иноверцам и вселил в него мужество. Всё, что я успел сделать, я успел сделать благодаря тебе!

Хорошо сказал Джандаль. Мягко постелил. И подушечку взбил.

Абу-Вамиду-Джанах скромно опустил голову.

– Ты преувеличиваешь мои заслуги, Джандаль. Мы все лишь слуги Аллаха и трудимся во славу его как умеем.

– Воистину так! Скромность твоя, Абу-Вамиду, равна твоей храбрости…

И еще про храбрость… Про мудрость… Про везение… Про верность Аллаху… Минут так на десять. И лишь потом к делу.

– Слышал я, Абу-Вамиду, что ты собираешь подле себя воинов, чтобы воевать с неверными?

– Да, это так. Мы кусаем врагов, подобно осам, – много и часто. И это хорошо. Но страшнее множества укусов ос один укус кобры, который убивает. Я собираю истинных воинов, чтобы нанести неверным разящий удар.

– Ты прав, Абу-Вамиду. Тысячу раз прав! Бить растопыренными пальцами – толку мало. Бить надо кулаком, в котором все пальцы собраны вместе. Вот так! – И Джандаль вскинул над головой руку, сжатую в кулак.

Абу-Вамиду-Джанах одобрительно кивнул.

– Я бы хотел служить тебе, многоуважаемый, я бы хотел помогать тебе в твоем правом деле. Я и мои люди готовы выполнять твои приказы, готовы умереть за тебя.

– Ты за этим пришел?

– Да. Я бы пришел раньше, но считал, что не в праве беспокоить уважаемого человека просто так. Теперь, когда я стал воином, я не буду обузой. Я смогу воевать во имя Аллаха. Я смогу убивать неверных. Я буду убивать всех, на кого ты укажешь!

Абу-Вамиду-Джанах встал. И Джандаль встал.

– Я рад принять тебя к себе. Я верю в твою искренность и уважаю твой путь. И пусть с этой минуты мы будем вместе и будем «братьями»…

Сделка состоялась. Хотя слова в этом лучшем из миров ничего не значат. Слова должны подкрепляться делом. И скрепляться кровью. Кровь – это самый крепкий цемент…

Книга была написана, сверстана и прочитана многочисленными экспертами. Теперь оставалось ознакомить с ней автора, который, к сожалению, был журналистом. И очень хорошим журналистом.

– Вот здесь, – отчеркивал он очередной абзац. – Здесь я не согласен. Эта интерпретация девятнадцатой суры Корана слишком тенденциозна.

– А вы что, так хорошо знаете Коран?

– Раньше не знал, теперь знаю. Я ведь должен быть в теме…

Хотя зачем ему, без нескольких месяцев покойнику, быть в теме? Хоть какой?

– Хорошо, мы поправим…

– Теперь здесь… И вот здесь… А тут вообще какая-то ерунда! Кто писал эти текстовки?

– Очень уважаемые и сведущие люди.

– Ну, не знаю. Мои преподаватели, в бытность мою студентом, за такие пассажи, выперли бы меня из университета. И были бы совершенно правы! Это надо переписать. И это! И это!

– Но это суммарно треть книги!

– Ну и что? Я ведь должен поставить под ней подпись. Я не хочу подписываться под тем, что не совпадает с моими представлениями о прекрасном. И еще, я бы хотел добавить в текст примеры из своей жизни, чтобы разбавить чрезмерный академизм. Книга должна быть не только поучительной, но и интересной!