Андрей Ильин - Смерть оловянных солдатиков [litres]

– Доказательства?

– Да. Теперь, надеюсь, вы не сомневаетесь? Или мне… – И посетитель потянулся к телефону.

– Нет-нет, я верю вам. Да… Верю…

– Когда я смогу узнать ваше решение?

– Сейчас. Прямо сейчас… То есть нет, мне надо время… Немного. Совсем немного. Тридцать минут! Вы подождете?

Посетитель согласно кивнул.

– Тридцать минут. Но не больше. Больше получаса кнопку удерживать трудно. Пальцы могут занеметь и ослабнуть. И тогда говорить о чем-то будет уже поздно.

Такой аргумент. В прямом смысле убойный. И посетитель свел и развел пальцы. Большой и указательный. И все стало понятно. Потому что очень наглядно. Банкир вышел, почти выбежал из кабинета.

Через полчаса решение было принято. Ведь мышцы точно устают. И можно не удержать…

– Куда вам перевести деньги?

– Вот по этим счетам.

И даже не надо получать их наличными и таскать через границу. Потому что переведут, никуда не денутся! И не будут перехватывать. И не станут отслеживать. И вряд ли кому об этом расскажут. Потому как в любой следующий час в отделения банка могут зайти люди – дамы в платках или юноши в плащах свободного покроя. Сесть в кресло. И ждать. И никак от этого не защититься. И даже если обыскивать каждого входящего. И даже если поставить магнитные рамки. И завести собак, натасканных на пластид. И что с того? Можно не пустить в банк смертника, но он может взорвать себя рядом с банком. И рядом с другими банками. Так, чтобы разнести выходящих из него посетителей. Или какой-нибудь неизвестный злодей начнет планомерно отстреливать клиентов. Именно этого банка. И угрожать расстреливать других. Того же самого банка. И результат будет тот же самый. Потому что, если кто-то хочет что-то сделать, он найдет способ…

Так что некуда деваться банкирам. Только договариваться. Только платить.

– Надеюсь, никто об этой нашей сделке не узнает?

– Нет.

– Но ваши исполнители. Они могут что-то кому-то рассказать. Надеюсь, вы понимаете, что мы заплатили за молчание. Что если что-то станет известно, то наша с вами сделка будет опротестована. С нашей стороны. Вы меня понимаете…

Да уж как не понять. Они еще сотню миллионов не пожалеют, чтобы болтливые рты позатыкать. В их мире наживы чего только не происходит. Под одеялом. А снаружи – тишь да гладь! И никто ничего! Ни полсловечка! Одни улыбки!

– Можете быть спокойны. Никто никому ничего не расскажет. Не успеют.

Банкир понятливо закивал.

– Да, понимаю. Работа у вас такая. Опасная. Чего только не случается. С теми, с кем может случиться.

Банкир очень быстро пришел в себя. Такие люди умеют брать себя в руки. И галстук его уже не был распущен. Галстук его был на месте и был хорошо завязан. И на лице не было испуга. И не было сожаления.

Все встали. И пожали друг другу руки. Довольные исходом сделки. От которой выиграли обе стороны. Потому что одна сторона получила, а другая не проиграла гораздо больше.

– Разрешите вашу визиточку?

– Зачем?

– Затем, что у нас есть конкуренты. А вы доказали свою эффективность. Как менеджер. Согласитесь, лучше платить за чужие проблемы, чем за те же деньги выкупать свои. Не исключено, что, если нам понадобится помощь, мы найдем вас. Если вы, конечно, не против. Это не мое мнение, это мнение…

Банкир ткнул пальцем в потолок.

– Всегда к вашим услугам.

Джунгли, они есть джунгли. Даже если каменные. Даже если рассвеченные разноцветными неоновыми огнями и всполохами реклам. Один хрен! Со всех сторон слышен визг и хрипы раздираемых в куски жертв, чавканье жрущих их хищников и вой подбирающих объедки чужого пиршества шакалов. Все улыбаются друг другу. Но все жрут всех! И косточки обгладывают!

И ему выкусить удалось. Свой кусок. Жаль не самый большой. Потому что – продешевил. Что такое двести пятьдесят миллионов? Маловато будет двести пятьдесят.

Надо было полмиллиарда просить!

– Пять… Пятнадцать… Какие пятнадцать – сорок! Пятьдесят! Миллионов! Долларов!

Зашумел, заволновался, загалдел Восток, обсуждая очередной подвиг Галиба.

– Пятьдесят! Дали! И он даже никого не взорвал! Сами – дали! Галибу!

Хотя не пятьдесят, а двести пятьдесят. Но эти цифры были запредельные для понимания нищего населения. Им и пятьдесят уже не арифметика, а астрономия!

– Галиб воин.

– Галиб счастливчик.

– Галиба любит Аллах!

Деньги – очень хорошая реклама. Лучше, чем отрезанные головы. Потому что не всякий мечтает отрезать пару голов, но каждый получить миллион. Тем более долларов!