Алексей Суконкин - Снайперский удар

– Приехали вроде, – сказал Кузьмичев, сидевший за рулем и смотревший на автомобильный навигатор, куда был забит предполагаемый маршрут и конечная остановка.

Ерофеев со своими бойцами быстро прошлись по зданию и подали знак, что в нем никого нет. На крышу поднялись Барченко и Стешин, которому Паша поставил задачу прикрывать «развод снайперов» по намеченным ранее огневым позициям.

– Борзов, – Паша указал рукой на здание, расположенное в изгибе улицы в двух сотнях метров от шестиэтажки по направлению к мосту через Евфрат. – Это ваше. Лучше сидеть не на крыше, а на последнем этаже.

– Понял, – кивнул Слава.

– Бушуев!

– Я!

– Твоя позиция будет вон там, – Шабалин указал в противоположном направлении на здание, отстоящее от него метров на четыреста. – Оттуда ты сможешь простреливать подходы с трех сторон и контролировать тыловые кварталы.

– Что же так далеко? – заволновался Артем. – Если нас там окружат, мы оттуда не выберемся.

– С тобой будут ракетчики и двое спецов, – успокоил его Паша. – Вы там сами кому угодно комом в горле станете.

– Не очень-то и радует, – ответил Бушуев. – Комом быть в горле. Эти воины джихада нас проглотят, не поморщатся…

– А ты руки-ноги в стороны расставь, и никто тебя не проглотит, – успокоил Шабалин Артема.

– Ну, спасибо, командир, – кивнул Бушуев.

Всю технику расположили таким образом, чтобы бортовое оружие можно было использовать для прострела примыкающих улиц, а в случае угрозы полного окружения – для массирования огня на одном направлении, в котором требовалось бы прорубить коридор для выхода.

С двумя спецназовцами, выделенными Ерофеевым в качестве охраны снайперских пар, Борзовым и Бурманом, Шабалин зашел в первое строение. Спецназовцы профессионально осмотрели здание, готовые в любую секунду открыть огонь, если бы встретили противника, но там никого не было – гражданские люди полностью покинули район. Позицию выбрали на последнем этаже и запасную – на крыше. Паша обозначил ориентиры, одновременно записывая их в свой блокнот, проверил связь, обговорил порядок выхода и эвакуации в случае критического осложнения обстановки и вернулся к шестиэтажке.

После обсуждения с Чинаром решили на вторую позицию выделить «Тигр» с автоматическим гранатометом, так как со второй позиции открывался хороший вид на пустырь, заканчивающийся протокой Евфрата, за которой был еще хорошо видимый участок земли, только за которым и проходило основное русло реки, где предполагалось впоследствии навести понтонный мост. Отсюда можно было держать под прицелом два моста через протоку, а также улицу, идущую на юг, в сторону аэродрома, где находились сирийские десантники. Сюда решено было выставить снайперскую пару, расчет ПТУР и трех спецназовцев, один из которых должен был оставаться в «Тигре», а двое других – оборонять здание на нижних этажах.

На «Тигре» туда и приехали.

Здесь Бушуев порывался основную позицию развернуть на крыше, но Паша «врубил ему фары»:

– Если ты сидишь на крыше, то ты – ясно видимая цель для квадрокоптеров, которых полно у боевиков. Уж лучше сиди под крышей, и тогда, может быть, они тебя не заметят.

– Вот тут соглашусь, товарищ капитан, – кивнул Артем.

«Тигр» загнали во двор здания, под какой-то навес, чтобы его не было видно ни с пустыря, ни с любой из улиц, ни с воздуха. Убедившись, что остающиеся бойцы хорошо усвоили свою задачу, Паша спустился вниз и вышел из здания. До шестиэтажки ему нужно было пройти четыреста метров, но, выйдя на улицу, он вдруг всем своим существом осознал, в каком он находится беззащитном положении. Плотная городская застройка, где дома подпирали друг друга, вызвала у него тревогу. Казалось, что с каждого здания в него целятся боевики, готовые в любую секунду обрушить море свинца. От этого ощущения перехватило дыхание: Паша шел и ждал, что вот сейчас, именно сейчас, голова лопнет от удара пули, и вмиг прекратится жизнь – вот все то, что сейчас с ним происходит, все то, что происходило с ним многие годы, все то, что еще может с ним произойти… раз, и все замрет навсегда.

Паша посмотрел на «свое» здание и увидел копошащихся на крыше людей. Так не должно было быть, и он схватил рацию:

– Чинар – Барсу!

– Ответил!

– Я возвращаюсь, смотрите за мной.

– Видим.

– И с крыши бы людей убрать – слишком заметно, – посоветовал Паша.

К этому времени Ерофеев по общему каналу доложил о полной зачистке четырехэтажного здания, которое предназначалось для расположения полевого штаба, и проверке его на предмет минирования.