Алексей Суконкин - Снайперский удар

– Чует мое сердце, что сдохну я скоро, – сказал Колмыков.

– Ты брось такое говорить, – возмутился Шабалин, но замолчал, увидев лицо собеседника: что-то в нем неуловимо изменилось, появился отпечаток глубочайшей усталости и отрешенности от этого мира.

– Я уже смирился с мыслью, что отсюда не вернусь, – сказал командир штурмового отряда. – От этого мне немного легче. Да и страховку семья получит – будет им на что жить. Дочери квартиру купят… ну, или найдут, как иначе распорядиться пятью миллионами.

– Что ты такую грусть нагоняешь, – Паша попытался взбодрить приятеля, но нутром понимал, что сейчас они находятся на разных уровнях миропонимания.

Колмыков уже считал себя мертвым, а Паша знал, что будет жить.

– Пошли к нам, – предложил Шабалин. – Пацаны, наверное, чай поставили.

– В другой раз, – отказался Женя.

– Не унывай, – сказал Паша. – Еще поживем!

Колмыков молча повернулся и ушел.

В помещении среди своих бойцов Шабалин увидел четырех незнакомцев.

– Барс? – спросил один из них, приподнимаясь.

Судя по цене и качеству снаряжения и наблюдаемого у них оружия, это явно были бойцы «студенческого строительного отряда».

– Да, – кивнул Паша. – А ты кто?

– Я Филин, тебе привет от Змея. Мы его коллеги.

– И ему привет, как увидишь, – сказал Паша. – Как там Бурый, Бача, Гасан?

– Бурый в Бурденко лежит, в Алеппо ногу на мине оторвало. Бача в отпуске с последующим увольнением, не хочет больше воевать, под дурака косит. Гасан погиб на прошлой неделе под Акербатом.

Шабалин тяжело выдохнул и сел на край разорванной запыленной тахты.

– Да что же это такое? Один за другим…

– Война, – пожал плечами Филин.

– Ты про Змея не рассказал.

– Змей на повышение пошел. Теперь он у нас на задачи не ходит, планирует и управляет. И мате весь день пьет с печеньками. Скоро разжиреет, физо не сдаст.

– Повезло ему. А вы тут за каким таким бармалеем?

– Нарабатываем опыт работы в городской застройке, – усмехнулся Филин.

– Получается?

– Ну а то ж… сегодня восемь духов обнулили. Завтра нас выведут, буду подробный отчет писать: условия работы, тактические приемы, налаживание взаимодействия и так далее.

– Я такое уже писал, – ответил Паша. – Мне помогли два полковника из ГШ. Получилось – залюбуешься!

– Во, а мне отдашь их? – загорелся Филин.

– Мне их дядя Леша подогнал… то есть генерал Сомов.

– Ясно. Значит, сам буду отчет делать… слушай, Барс, а отдай мне СПГ?

– Зачем он тебе? Я уже доложил, что изъял его на «опорнике».

– Ты же его от частников принес.

– Ну, мы им давали, они просили.

– А потом они из него танк сирийский сожгли. Тебя за это по голове не погладят.

– И что предлагаешь?

– Давай ты доложишь, что пробовал из него стрелять, а его разорвало. А мы заберем. Мне очень надо. Результат с нас постоянно требуют, а где я каждый день пикап с вооружением забью? А так, если у нас свой СПГ будет, мы его хоть каждый день на разных пикапах фотать будем. Этих пикапов вон сколько вдоль дорог валяется, только без оружия. А так приложим СПГ, сфотаем, и готово – ушло представление на медаль. У нас ведь только фотоотчет является подтверждением результата, который в СБХ заносят.

Паша вспомнил, с какой легкостью коллеги Филина расставались с глушителем на «АСВКМ», который сейчас здорово помогал им в работе.

– Ладно, забирай.

– Вот это правильно! – обрадовался Филин. – Спасибо тебе, добрый человек!

– Не благодари, – усмехнулся Паша. – Но ты, если что, подтвердишь, что видел разорванный гранатомет. Если спросят. Он якобы тут у нас валялся.

– Договорились!

К ночи выставили посты, распределили время дежурства и после небольшого ужина завалились на карематы спать. Из соседнего дома время от времени раздавались пьяные выкрики.

Выдавливаемые из города подразделения ИГИЛ пытались под прикрытием ночи мелкими группами вырваться на восток, но разведывательные «Орланы» отыскивали их одну за другой и наводили ударные вертолеты. В свою очередь, «Ка-52», парами сменяя друг друга, наносили неотвратимые удары, уменьшая численность живой силы врага и количество боевой техники. Уйти удалось очень немногим представителям запрещенной в России террористической организации, и на протяжении двух десятков километров дорога в сторону Дэйр-Эз-Зора напоминала следы кровавой вакханалии: повсюду догорали машины и валялись тела убитых людей.

Утром стало окончательно ясно, что Эс-Сухнэ полностью очищен от боевиков. Воздушная разведка подтвердила: дорога на Дэйр-Эз-Зор открыта – практически до самого Евфрата на ней не было заметно никаких оборонительных приготовлений.