Алексей Суконкин - Снайперский удар

Командование группировки рисовало варианты штурма, а Пашу, в период относительного затишья, даже назначили руководить своеобразным отрядом быстрого реагирования, которым пару раз даже пытались «разрядить обстановку» в моменты внезапного появления небольших групп боевиков со стороны пустыни. Паша получил в свое распоряжение взвод спецназа из Хабаровска, двух ракетчиков «из папиной бригады», и на все это воинство ему была выдана «капсула» в придачу к имеющимся трем «Тиграм» и БТР-80. После «убийства» танка он некоторое время был в почете, и его даже ставили в пример на очередном совещании, посвященном повышению наступательного порыва, пока на селекторе его снова не заметил Сурин и не потребовал предъявить отчет, который Паша обещал сделать много дней назад. С этого момента все боевые заслуги Шабалина были преданы забвению и под угрозой отправки в Россию «первым же бортом» его срочно обязали сделать, наконец-то, отчет в форме двадцатистраничной презентации с не менее чем тридцатью фотографиями, шестью таблицами и тремя графиками.

Правда, и время появилось – ровно сутки. Забравшись в «капсулу», Шабалин раскрыл ноутбук и полчаса пытался оформить заглавие доклада. В голову лезли какие-то бесполезные в этом случае мысли, название было несколько раз изменено, и наконец-то Паша остановился на варианте «Влияние тактического приема боевиков ИГИЛ «рассредоточение» на боевую устойчивость взводного опорного пункта». Налив из термоса чаю и выпив кружку залпом, Шабалин изложил положение сторон к началу боевого столкновения, перечислив имеющееся на «опорнике» вооружение, боезапас и численный состав своей снайперской группы, группы ССО и сирийского взвода. Потом обрисовал расположение полос инженерного заграждения, перечислил типы мин и плотность минирования. Потом пришел Ерофеев и стал рассказывать смешные истории из жизни спецназа, что окончательно увело мыслительный процесс от выполнения главной задачи, от которой зависела «отправка в Россию первым же бортом».

Потом появился Федяев, который подкинул пару мыслей, обосновав их кругозором, полученным в Академии:

– Ты на этот бой шире смотри, не только то, что было, расписывай, но и применить новый тактический прием боевиков попробуй гипотетически в другой ситуации, – посоветовал Валера. – Тут вон сколько офицеров из ГШ околачивается, надо к тебе заслать парочку, они тебе быстро тут все распишут и расчеты сделают. Сейчас, кстати, так и сделаем…

Федяев вышел по связи на Сомова:

– Товарищ генерал, вы же не хотите, чтобы всю «Пальмиру» Сурин имел в виду в качестве небоеспособного соединения? У вас там куча полковников из ГШ, дайте парочку в помощь Шабалину – отчет этот сделать, из-за которого мы у Сурина сегодня с утра были в забвении и в печали. Они-то профессионально помогут, грамотно. А Паше нашему врага бить надо из снайперской винтовки, а не презентации осваивать.

Валера отключился и посмотрел на Шабалина:

– Бегом в штабную палатку.

– А что там?

– Там тебе придадут двух толковых полковников.

– Спасибо, товарищ полковник! – обрадовался Паша. – Век не забуду!

– А ты, – Федяев повернулся к спецназовцу: – Организуй старшим офицерам чай и бутерброды.

– Есть.

В штабной палатке дядя Леша осуждающе посмотрел на Шабалина:

– Добротой моей пользоваться изволите, товарищ капитан?

– Так я это… – Паша не знал, что сказать, и поэтому сказал то, что говорит каждый военный в любой непонятной ситуации: – Товарищ генерал, по вашему приказанию прибыл!

– Товарищи офицеры, – Сомов обратил внимание двух высоких полковников на Пашу. – Вот наш офицер, снайпер, командир роты. Это он провел бой у элеватора, ему нужно помочь правильно оценить, проанализировать и изложить новый тактический прием, который был применен боевиками в ту ночь. Прошу вас оказать ему посильную академическую помощь.

Шабалин встретился с ними взглядами: они смотрели на него, словно прожигали насквозь. По всему было видно, что калачи тертые.

– Капитан Шабалин, – представился Паша.

– Полковник Громов, – представился один.

– Полковник Угрюмов, – представился второй.

Шабалин улыбнулся, про себя подумав, что если люди не хотят раскрывать свои истинные фамилии, значит, на то есть определенные причины. Эти фамилии в качестве «оперативных псевдонимов» были уже так затасканы еще со времен первой и второй войн в Чечне, что теперь вызывали только легкую понимающую усмешку…