Андрей Ильин - Обет молчания

Дальше машину никто уже не видел. Кое-кто утверждает, что видел, что чуть ли не щупал, но ни по времени ни по месту его утверждение не совпадает. Просто врёт.

Ну и значит… надо установить наблюдение за домом. И соседние дома не забыть.

— Спасибо, пацаны!

Окна… Двор… Ворота… И почти никаких движений. Снова окно… Двор… Ворота… Окно… Двор…

Вдруг приоткрылась калитка. Вышла женщина в платке с корзинкой. Наверное, за едой пошла. Значит, кого-то она там кормит?.. Но перед тем, как она закрыла за собой калитку, мелькнул передок машины.

Щелчок фотоаппарата. Фото. Посмотрим… Машина знакомая. Правда, машин таких марок много. Просматривается фрагмент номерного знака. Только фрагмент, но этого довольно.

Машина Галиба. Значит, не врали пацаны, значит, верно выстроили маршрут. И никаких тебе облав, никаких спутников — орава пацанов и тридцать долларов мелочью. Дёшево и сердито.

Здесь логово Галиба! Сюда след привёл. Вот только как на него выйти, чтобы поговорить, чтобы в лоно вернуть? Как увидеть, чтобы хотя бы убедиться, что он жив?

Окна закрыты. Двор безлюдный. Машина не выезжает. Зиндан… При каких обстоятельствах он согласится личико показать? Может, выкурить его, как пчёл из улья? Поджечь дом, закричать: «Пожар! Пожар!» — тогда он из дома пулей выскочит. И… уедет в более безопасное место. А это место ещё отследить придётся. Нет, от добра добра не ищут.

Следить надо. Потому что рано или поздно… Всегда случается какой-нибудь прокол, что-то, что заставляет полюбопытствовать и высунуться из норки. И даже мышек, которых лисицы подкарауливают. Надо ждать. Или не ждать?

Надо ждать. Или не ждать? Зачем ждать каких-то событий, если их можно предугадать? Например, завтра…

На завтра по улице ехал грузовичок. Слишком быстро. Потому что не вписался в поворот. Такое иногда случается, особенно на узких, извилистых улочках. Не вписался и угодил в стену. Случайную. Отчего дом, в который въехал грузовик тряхнуло. Ощутимо. Но из дома, как ни странно, никто не вышел.

Хотя… Хотя одна занавеска на втором этаже колыхнулась. И кто-то на мгновение выглянул. На одно малое мгновение.

Щёлк!

Занавеска снова повисла недвижимо. Грузовик позже утащили, но это было уже не важно.

На снимке был узнаваемый силуэт. Галиб!

— Там он. Можешь полюбопытствовать.

— Ну и что? Что ты мне фото показываешь? Нашёл чем удивить. Ты сюда глянь.

Включил ноутбук. Люди. Камеры. Фотоаппараты. И Галиб в центре собственной персоной!

— Только что в Интернет выложили. Пресс-конференция Галиба.

— Когда они успели?

— Возможно, чуть раньше сняли, а выложили сейчас. Ты послушай, послушай…

Голос нового Помощника:

— Уважаемый Галиб приветствует всех собравшихся и хочет сделать важное заявление.

Тишина. Помощник читает по бумажке:

— Несколько дней назад Галиб был вынужден покинуть свою штаб-квартиру. Он получил сообщение о готовящемся на него покушении. Галиб не боится смерти, но он поклялся на Святой Книге завершить начатое им дело. Если его убьют, он не сможет исполнить свою клятву, поэтому он вынужден скрываться от своих врагов. Никто не может упрекнуть Галиба в трусости, ибо он многократно доказал свою храбрость! Но его жизнь принадлежит не ему, она принадлежит Аллаху. Аллаху угодно, чтобы Галиб остался жив!

Галиб поклонился. И встал…

— Что скажешь?

— Нехорошо всё это.

— Что «нехорошо»? Что прячется?

— Что прячется — наплевать. Пусть хоть на всю жизнь спрячется. Нехорошо, что прячется не Галиб.

— Не понял?!

— Это не Галиб.

— А кто?

— А я знаю? Хрен с горы. Спроси, что полегче. Я Галиба вот этими самыми ручками лепил. И первого, и второго. Не Галиб это! Не мой Галиб.

— А фото?

— На снимке только силуэт, по которому определить детали сложно. А на видео он как живой.

— Ничего себе поворотец! Подменили?

— А ты думал, это только мы такие ухари, а другие лохи безмозглые? Сообразили они, что к чему. Ведь Галиба близко никто не видел и не слышал, и значит махнуть его на своего человечка не так уж трудно. Лишь бы он ростом подходил, да общими чертами. Нашего Галиба умыкнули, лежит он, бедолага, сейчас где-нибудь песочком присыпанный, а своего на его место воткнули. Это проще, чем всё окружение чистить!

— Выходит, мы на собственные грабли наступили?

— Выходит, так. И ещё это выходит — боком. Потому созданная нами фигура теперь будет работать против нас. Против интересов нашего государства. О чем мы предупреждали. А они заигрались.