Андрей Ильин - Обет молчания

То-то. Зафиксировали в головах?.. Теперь вздохнуть. Аккуратно щупая пол зайти в ванную комнату. Прикрыть за собой дверь. Тут же осмотреться. Примериться. Просчитать траекторию. До сантиметра. А лучше до миллиметра.

Должно получиться. Ну, разбивают же десантники кирпичи кулаками и даже лбом, а тут полсантиметра жжёной глины. Кирпичи и бутылки — они покрепче будут.

Всё, хватит примерок.

«Прилепить» ноги к полу, чтобы, подчиняясь рефлексам, не сделать шаг. И колодой — вперёд. В полный рост, не сгибаясь. Лицом вниз, чтобы набрать скорость.

— Ах!

И в последний момент, умножив силы, ударить кулаком, костяшками пальцев, в дно унитаза, которое тонкое и хрупкое.

Удар!..

Не выдержал, лопнул, разлетелся фаянс. Не задерживаясь, рухнуть головой, удариться о край, расчётливо — не сильно, но чтобы лицо раскроить, чтобы кровь пошла. Для убедительности картинки. И одновременно нащупать, нашарить внутри разбитого унитаза осколок покрупнее. Например, этот. Есть!

Зажать его в руке. Замереть. Сейчас на вскрик и грохот сюда ворвутся гости. И что увидят? Что должны увидеть? Упавшего пленника с раскроенной об унитаз башкой. Он ведь предупреждал — тапочки скользкие.

Хорошо подготовленная, продуманная и поставленная мизансцена. Вот он, главный герой, в расползающейся луже крови. Сейчас сдохнет, если ему первую помощь не оказать! И тогда всё — ни о чем его не спросишь, ничего про то, что он утаивает, не узнаешь… И что они должны сделать?.. Должны, подчиняясь мгновенному порыву, бросится на помощь, потому что видят труп и не видят опасности. Некого здесь опасаться — пустая ванная комната и бездыханное тело. Ну что?

Торопливый топот. Подбежали. Увидели. Замерли.

Секунда на осознание произошедшего: шёл, поскользнулся, упал, неудачно упал, угодив башкой в унитаз. Не дай бог череп проломил!

Мог. Мог! Запросто!.. А вы посмотрите, пощупайте, убедитесь. Ну?

Точно, подошли. Потому что любой подойдёт, когда такое увидит! Наклонились оба, чуть головами не стукнулись. Ухватили за плечи, повернули лицом вверх. А на руку даже внимания не обратили. Что им рука в обломках унитаза? До неё ли?

А зря не обратили.

— Вы живы?

Приоткрыть глаза. Увидеть. Мгновенно просчитать. И… взмахнув рукой из нутра сломанного унитаза, врубить обломок в висок охраннику, ломая кость. Со всей дури! Потому как не увидеть, не понять насколько тот острый и лучше считать, что он тупой и рубить и рвать плоть, выкладываясь по полной.

Брызнула кровь из проломленного черепа. И из пальцев, что держали обломок.

Хрип. Страшно выкаченные, испуганные, умирающие глаза.

Не ждать, не ждать! Левой рукой ухватить второго «гостя» за волосы, притянуть рывком, прижать к шее окровавленный, зазубренный осколок, только что убивший охранника. Зашептать страшно, прямо в глаза, в открывающийся в крике рот:

— Тихо! Зарежу!

Надавить осколком, чтобы перечеркнуть кожу, чтобы кровь пошла. И тут же, пока он не очухался, пока не стал нашаривать оружие, примериться и ударить его лбом в лицо. Сильно и жёстко.

Хлюп!

Осел. Упал. Сполз на пол.

Вздохнуть. Оглядеться. Охранник мёртв — с первого взгляда видно. Кровь толчками выхлёстывает через проломленный висок. Подтянуть его к себе, пошарить в карманах. Должно же у него быть оружие.

Есть!.. Что-то есть! Пистолет? Нет, элетрошокер! Всего лишь электрошокер. А «гость»?.. Этот вообще пустой. Только баллончик со слезоточивым газом. Даже перочинного ножа нет!

Профессионалы. Самой высокой пробы. Не пошли в камеру с оружием! Предусмотрительно! Прямо по инструкции для надзирателей: не суйся к зэкам с пистолетом, чтобы тебя же из него не завалили. А потом и приятелей твоих. Пусто!

Мычание… Оглушённый противник приходит в себя.

Добить его? Наверное. А после, по идее, себя. Потому что электрошокером с баллончиком много не навоюешь. Ими только дамам от хулиганов отбиваться.

И так бы и надо поступить — резануть горло уже себе и уйти с миром. И с двумя, взятыми в сопровождение, трупами. И ровно так он и поступил бы час назад. Но не теперь! Теперь обстоятельства изменились. В корне!

Была фотография. И он на снимке! И теперь нужно понять, что знает «гость». И кто ещё знает. И прервать цепочку любой ценой. И тут уже риск оправдан. Тут можно лезть на рожон. Налицо утечка, и эту опасную щель надо заткнуть хоть даже собой. Такой расклад!

Ну что, поговорим?

Смотрит напряжённо. Ждёт. Сам не знает чего. Хотя нет, понятно чего — смерти. Вот этот рычаг и надо использовать.