Эд Мэйси - Апач (ЛП)

Мы занимались тренировкой время от времени, но никакой пилот "Апача" в мире никогда не делал это на операциях; это было чревато опасностью для всех участников. Приземление вертолета на землю во время боя делало его невероятно уязвимым, поэтому канцелярские крысы из Министерства обороны вписали в Правила эксплуатации, что это можно использовать только в страшных чрезвычайных ситуациях. Если бы у них была лазейка, это было бы вне Правил эксплуатации вообще.

Первое, конечно, мы должны были пережить падение. В "Апаче" не было катапультирующихся кресел; была велика опасность попасть под вращающиеся лопасти винта. Если наш вертолет падал, мы падали вместе с ним. Это концентрировало ум. Так что опытные пилоты всегда подсознательно высматривали область для безопасной аварийной посадки.

Если худшее произойдет, и мы окажемся на земле, было очевидно, что Спуск и Билли попытаются нас подобрать в Коштай. Если это окажется невозможным - а это было наиболее вероятно - мы попытаемся убраться так далеко от вертолета, как только сможем. "Апач" бы притягивал врага как магнит, так что мы даже не будем тратить время, на то, что бы уничтожить секретное оборудование; кто-нибудь с большой бомбой позаботиться об этом.

Если будет темно, это будет большим преимуществом. Возможно, лишь горстка талибов увидит, что мы сбиты. Пять спустя, слух об этом разойдется по округе. С рассветом мы будем целью массированной и скоординированной охоты.

Оставив вертолет, мы должны будем двигаться на север или юг, а затем на запад, так далеко, как только мы могли. Лучшей надеждой на спасение было выйти к пустыне ВАП, предпочтительнее на рассвете. Это было только в четырех кликах, но надо было пересечь неистовую реку Гильменд и возможно, канал, на своем пути.

Мы двинулись бы ночью и прятались бы в дневном свете. Мы держали бы радио включенным, что бы переговорить с любым, которого мы бы увидели или услышали над нами. Они были бы там, ожидая нашего вызова. И лучше всего, если мы будем держаться вместе - две пары глаз и ушей всегда лучше одной и один из нас мог быть ранен.

После брифинга в 20.00 мы попытались поспать несколько часов. Босс занял раскладушку рядом с моей, так что бы не будить никого в своей палатке.

- Это странно, не так ли - сказал он, забираясь в свой спальный мешок - Я ложусь спать сейчас, зная, что когда я проснусь, я осознанно выйду и пойду убивать людей.

Босс возился с этой идеей некоторое время, пока на его ноутбуке шли титры "24 часа" - но только несколько минут. Когда я посмотрел на него в следующий раз, он уже крепко спал, положив голову на сложенные руки.

Я не мог сомкнуть глаз. Я лежал на спине в темноте, пробегая снова и снова каждую возможность, пытаясь визуализировать, как бы я имел дело с ними. Как я буду выходить из Зеленой зоны, если меня собьют, было проблемой, которая занимала меня больше всего. Не было никаких шансов спастись. Как быстро течет вода в реке Гильменд? Сможем ли мы достичь пустыни ВАП к рассвету? Если нет, где мы сможем залечь и укрыться? Надо помнить держаться подальше от домашних животных, особенно собак, они немедленно выдадут нас. Что, если я выйду из строя и Карл будет в порядке? Карл должен был бы бежать. Я бы сковал его. Он не должен будет пытаться тащить меня. Что если он будет ранен? Мне будет нелегко поднять его и все эти земляничные чизкейки. Но я него оставить его - я никогда не буду в состоянии жить с этим. Нет; я останусь и буду драться до конца - и приберегу последнюю пару патронов для нас обоих.

Как бы я не пытался, я не мог выкинуть из головы картину: меня, стоящего рядом с горящей машиной, с Карлом без сознания у моих ног и талибов, рвущихся к нам... Это был не просто закон подлости, что я получил это сегодня вечером? Эмили была на четвертом с половиной месяце беременности... я видел взгляд на лицах моих детей, когда им скажут, что их отец не вернется назад... И я знал наверняка, что это должно быть моим последним туром.

Но сбежал бы я оттуда, если бы кто-то предложил мне выбор? Да ни за весь чай Китая.

В 01.00 сработали будильник. Мы оделись в тишине, пробежались наперегонки и пошли в ОВО, что бы забрать наши Черные Мозги и проверить любые изменения в планах. Ничего не было. Мы пошли вниз к взлетной линии в холодном ночном воздухе и включили зажигание вертолета в 01.55.

Были несколько дополнительных процедур при запуске в кабине, перед ночным полетом. Звук часто было трудно обнаружить, так что вертолет должен был быть темным насколько это возможно. Мы знали, что у талибов были приборы ночного видения - возможно поставляемые из Ирана - так что мы не хотели облегчать им задачу.