Николай Геронин - Волчьи гонки

Узнав о происшествии с автомобилем Юргена, Веригин вмешался в решение проблемы «дорожно-транспортного происшествия». Он договорился с завхозом посольства, чтобы дело представили так, будто подсобный рабочий посольства задел доской крыло автомобиля сотрудника посольства ГДР. Соответственно, ремонт машины оплатило советское посольство.

Это срочное сообщение из Москвы 10 ноября 1982 года обрушилось со всей неожиданностью, хотя подспудно все готовились к нему. Скоропостижно скончался Леонид Ильич Брежнев, Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР.

Хотя 75-летний Брежнев был старым, больным человеком, казалось, что он будет с трудом передвигаться и говорить еще несколько лет. Но нет. Наступил конец эпохи Брежнева, длившейся 18 лет.

Генеральным секретарем ЦК партии был избран на Пленуме ЦК Юрий Владимирович Андропов. Ему 68 лет, все же помоложе Брежнева, внешний вид более подходящий — подтянутый, собранный.

В советском посольстве в Малайзии известие об избрании Андропова генеральным секретарем встретили с энтузиазмом. Особенно радовались, хотя внешне не подавали виду, сотрудники резидентуры. Ведь Андропов являл собой выдающегося представителя отряда чекистов. Он полтора десятилетия успешно возглавлял Комитет государственной безопасности СССР, в январе 1982 года стал секретарем ЦК, а в ноябре уже возглавил правящую партию.

Веригин, размышляя о выдвижении на вершину власти Андропова, вспоминал этапы влияния чекистов на все аспекты жизни в стране. Сразу после революции чекисты — боевой отряд партии — стали играть ведущую роль. По существу, органы госбезопасности: ВЧК — ГПУ-НКВД — МГБ при Сталине даже затмили партию, их влияние было определяющим и решающим. При Хрущеве и Брежневе партия вновь выдвинулась на первый план и стала контролировать госбезопасность. Аппаратчики КПСС назначались на значительные посты в КГБ, прежде всего в кадровых службах. Но даже в оперативных подразделениях появились выходцы из партии — не на оперативной работе, а на руководящих должностях. С одной стороны, подобная ротация позволяла партии взять под контроль органы государственной безопасности. Но, с другой стороны, выходцы из партии не являлись профессионалами в сфере госбезопасности, не способствовали развитию КГБ с профессиональной точки зрения, идеологическая составляющая стала порой превалировать над чисто профессиональными нормами.

Теперь, при Андропове, думал подполковник госбезопасности Веригин, все должно вернуться на круги своя. Не в плане репрессий в русле сталинских теорий «по мере построения социализма усиливается классовая борьба» и «лес рубят — щепки летят», а в контексте выдвижения органов государственной безопасности на передний край государственного строительства и управления.

Но это все было впереди. А пока в повестке дня стояли похороны Леонида Ильича и реакция в мире на смену власти в СССР. На совещании у посла обсуждался вопрос об организации церемонии приема соболезнований в посольстве по случаю кончины Брежнева. В зале приемов установили столик, на него водрузили книгу для записей соболезнований. Рядом поставили траурный венок.

Все это было сделано в соответствии с указанием из Москвы, в рамках посольства. А в резидентуре приняли решение по поводу самостоятельных мероприятий в связи с кончиной Леонида Ильича Брежнева. Резидент выдвинул собственную инициативу по этому печальному поводу. Причем полковник не счел нужным извещать о данной инициативе посла. Ведь наступили другие времена.

Резидент приказал фотографировать всех пришедших выразить соболезнования в связи с кончиной Брежнева и выяснять их фамилии и должности. Затем просмотреть записи в книге соболезнований. Все это было необходимо, по уверению резидента, для того чтобы выявить истинных друзей Советского Союза, изучить их биографии и по возможности использовать в дальнейшем в рамках решения оперативных задач.

Веригин не счел эту инициативу резидента такой уж ценной и эффективной, но тем не менее вместе с другими сотрудниками резидентуры приступил к ее реализации.

Офицер безопасности посольства — 35-летний блондин с щеточкой усиков — фотографировал всех подходивших к книге соболезнований, беспрестанно щелкая затвором фотоаппарата. Остальные помечали в блокнотах тех, кто оставил запись в книге соболезнований. Другие просили представиться малазийцев и иностранцев, которые не оставляли слова соболезнования и свои подписи в книге соболезнований. Приходили представители политических и деловых кругов, послы иностранных государств.