Сергей Самаров - Собачий коготь

Я прошелся по комнате, рассматривая двух Чукабаровых. Лежали они тоже одинаково, положив голову на левую щеку. Чтобы чувствовать себя в большей безопасности, я обошел их так, чтобы начать осмотр, глядя каждому в затылок, и в результате сначала подошел ко второму Владимиру Николаевичу. Приставил ствол пистолета к позвоночнику и навел рассеянный рук фонарика на левую руку. Даже под слабым светом рассеянного луча шрамы от укусов кавказской овчарки, там как раз, где был открытый перелом, были видны четко. Удовлетворенный осмотром, я довольно хмыкнул и перешел к первому Владимиру Николаевичу. Ствол пистолета наставил точно так же, как перед этим, и даже надавил и посветил на предплечье. Здесь я не увидел шрамов. И потому, долго не размышляя, сделал рукой круговое движение и обрушил рукоятку тяжелого оружия на специально подставленный под нее затылок. Бил примерно в район мозжечка, зная место, где мозжечок, находящийся достаточно далеко от поверхности, легко пробивается. Первый Владимир Николаевич как лежал без движений, так и остался лежать, только сильно вздрогнул от удара.

Второй Чукабаров сразу сел, сообразив, что вопрос разрешился.

– Я же просил тебя не приходить, – сказал с укором.

– Веревки давай, – потребовал я. – Надо твоего двойника связать.

– Это бесполезно. Он разорвет любые путы. У него сила нечеловеческая.

– Что же с ним делать?

– Час назад я натравил на одного Казбека.

– Казбек пришел с тобой?

– Нет, конечно. Я загнал его в клетку. В городе такая тварь может повести себя как угодно. Пострадают посторонние.

– И что теперь?

– Стрелять тоже нежелательно. Только в крайнем случае. А крайний случай наступит через пару минут. Клоны быстро оживают.

Я понял необходимость. Взял голову первого Чукабарова. Левая рука легла на подбородок, правая на затылок. И резко повернул влево. Хрустнул шейный позвонок.

– Все, – сказал настоящий Владимир Николаевич.

Судя по тому, как по телу клона пробежала судорога, Владимир Николаевич был прав. Может быть, совесть моя и покраснела при этом, но не лицо. Я хорошо понимал, как некрасиво добивать поверженного соперника, но еще лучше понимал необходимость данных действий. А против необходимости все остальное, кроме добровольного приношения себя в жертву, бывает несущественным. Но и в жертву себя я приносить не намеревался. Владимир Николаевич, кажется, тоже. У него было дело важнее, ради которого он, как я понял, и затеял все это. Не из-за собственной безопасности или из-за собственных неприятностей, а из-за дела…

– Нужно уходить отсюда, – предложил я. – Необходимо и тело спрятать. Не знаю только куда. Иначе в морге поднимется переполох, когда на соседних кушетках положат двух убитых дрессировщиков химер. Думаю, они смогут понять, что тела эти идентичны.

– Есть необходимость спешить? – спросил Чукабаров.

– Утром, как он мне говорил, часов в семь, сюда нагрянет следователь по делу о твоем убийстве. Будут проводить по всей форме обыск в квартире. Я точно не знаю, дело об убийстве возбуждено или нет, но доследственную проверку, кажется, проводил районный уголовный розыск. А дело уже возбуждает прокуратура. Следователь подтвердит данные уголовного розыска и передаст материалы в прокуратуру. Дело возбудят без проблем, поскольку на первом теле есть явственные следы насильственной смерти. Правда, следы достаточно странные. Как и следы на снегу. Нужно было тебе хотя бы следы на снегу подмести или смазать. Здесь твое явное упущение. След на снегу – это след для следствия.

– Я не подходил близко. Я управлял Чупакаброй метров со ста. Причем клон тоже пытался управлять и перебивал мои приказы. Но Чупакабры меня хорошо слушаются. Гораздо лучше, чем клонов. А подходить я не стал. Сразу уехал. Это виноват нервный срыв. Ощущение было такое, будто я сам себя убил. Тот, первый клон был ко мне ближе всех. По крайней мере, по мыслям. Но он тоже включился в охоту на меня. По глупости взял с собой Чупакабру, надеясь, что она будет слушаться его. Он выследил меня по моим мыслям. По городу болталось несколько клонов, и все ловили мои мысли. Я должен был себя спасти обязательно, потому что этим я не только себя спасаю, но, может быть, всю страну. И мне даже неважно в этом случае, что со мной будет. Уголовное или какое-то там дело. Меня это мало волнует. Поищут и успокоятся. И пусть второе тело найдут. Это даже хорошо.

– Если найдут второе тело Владимира Николаевича, будет большой переполох. Дело уже приобретет новый оборот, и привлекут кучу дополнительных следователей.