Сергей Самаров - Собачий коготь

Выпив на дорогу бокал крепкого чая, я установил на двери точно такую же незаметную для незнающего человека «контрольку», какую устанавливал утром, и вышел во двор. Время уже было позднее, движение на улицах в это время стихает, и ехать можно было в свое удовольствие. Хотя на чужой машине сначала требовалось привыкнуть к вождению. Впрочем, я человек, способный к адаптации, и потому уже через пять минут чувствовал себя вполне уверенно. Звонить предварительно я даже не пытался. Владимир Николаевич предупредил, что sim-карта будет без трубки. И потому я решил заехать сразу. Что называется, нагрянуть. И даже без разрешения не только хозяина, но и его сестры, которой много знать вредно, потому что ее знания выливаются в эмоции. А в нашей ситуации это недопустимо.

В знакомом дворе я умышленно остановился у другого подъезда, оставил там же машину, но так, чтобы за ней все же можно было присматривать из окна квартиры Чукабарова. Сначала обошел сам дом вокруг, полюбовался темными окнами соседа Владимира Николаевича, который любит проводить время у дверного «глазка», и только после этого поднялся на лестничную площадку. Печати на двери висели, как и при нашем уходе утром. Видимо, дверью никто не пользовался. Отмычки в моей руке даже не звякнули, потому что я зажимал их пальцами свободной левой руки твердо, а правой рукой работал. Подобрать нужную оказалось не сложно. Как я и предполагал, замки были стандартными и простейшими по конструкции. Я легко с ними справился. Потом сфотографировал в разных видах печати на двери. Чтобы знать, как они клеились. Я видел, что клеил их капитан Ставров почти не глядя и не задумываясь о том, куда клеит. Это могло объясняться двумя причинами. Первая, ему все равно, куда клеить. Вторая, у капитана выработалась привычка, и он всегда клеит в одно и то же место. Если второй вариант был рабочим, печати, когда я буду возвращать их, должны оказаться там же, где были. И когда я хотел уже предельно аккуратно снять эти самые печати, поддевая их ножиком за краешек, соседняя дверь скрипнула и открылась.

– Привет, Андрей Васильевич…

На меня смотрел Владимир Николаевич Чукабаров, отставной капитан, бывший начальник кинологической службы нашей бригады спецназа ГРУ, дрессировщик и гипнотизер животных.

– Привет, Владимир Николаевич, – отозвался я.

– Печати лучше не трогать. Заметно будет.

– Я хотел их с собой забрать, потом скопировать, распечатать и новые наклеить.

– Зачем эта возня… Пойдем. Здесь все проще…

Владимир Николаевич, обычно слегка сосредоточенный и напряженный, когда с собаками в бригаде работал, сейчас выглядел спокойным, как на учебных занятиях по взрывному делу. Он с нами, офицерами, и с солдатами эти занятия проводил. Мы, конечно, не претендовали на специализацию саперов, но азы этого тонкого и мудрого дела знать были обязаны, потому что не всегда под рукой сапер есть и не всегда с отрядом в командировку отправляются собаки-минеры. Изредка и самим приходится что-то разминировать. Правда, только в простейших вариантах. Но бандиты сейчас пошли хитрые. Они своих минеров и саперов учат в талибских лагерях в Пакистане. И ставят уже не просто самодельные взрывные устройства, а мины-ловушки. Согласно инструкции, при встрече с такими требовалось создать оцепление и вызывать профессиональных саперов. Но, прежде всего, требовалось умение определять ловушки раньше, чем они сработают. Этому Владимир Николаевич и обучал нас. При работе со взрывными устройствами приходилось удивляться его спокойствию и неторопливости. И сейчас, несмотря на собственное сложное положение, Чукабаров выглядел спокойным и сосредоточенным. И даже общался со мной без щенячьего восторга. Словно заранее знал, что я приеду к нему.

– Ты знал, что я приеду? – не выдержал и спросил я.

– Конечно. После того, что ты в моем ноутбуке увидел, ты обязательно должен был приехать. Иначе, Андрей Васильевич, это был бы уже не ты. Тебе понять хочется. Как настоящему разведчику. Ты же – настоящий!

Он не комплименты говорил. Он констатировал факты. То есть говорил только то, что хорошо знал. Впрочем, мог бы и не говорить, потому что я это тоже знаю.

Я прошел за порог. Чукабаров закрыл за мной дверь. Навстречу вышла женщина. Некрасивая, но не настолько, как Елизавета Николаевна. Посмотрела на меня внимательно, даже глаза сузила, словно узнать пыталась. Но я пистолетом своим наградным готов поклясться, что не встречал ее раньше. Могу к пистолету пару орденов присоединить. Они дома в наличии. Если нужно, принесу.