Сергей Власов - Кремлевский детектив. Василий Блаженный

Макарыч поморщился. Он недолюбливал всех приезжих, а к выходцам из бывших южных республик СССР относился неприязненно. Откровенно говоря, если бы на то была его воля, охранник не пускал бы в столицу России вообще никаких иммигрантов. И уж точно он бы не хотел, чтобы этот конкретно взятый тип заходил на его территорию.

С постной физиономией Макарыч сделал пару шагов назад, впуская рабочего внутрь.

— Показывайте, где проблема, — сказал тот. Голос был раздражающе вежливым.

— Сейчас, возьму ключи от комнаты. Там точно придется двери открывать, — проворчал охранник. Рабочий кивнул, а пока Макарыч ходил за ключами, в помещение зашли еще двое его коллег. Из них один — среднего возраста, плотный и с красным лицом, выдающим пристрастие к спиртному, а второй — крупный, напоминающий сурка тип. Скорее всего — бурят. Макарыч помнил людей этой национальности еще по армии и мог отличить их от казахов или узбеков.

За то время, которое понадобилось Макарычу на текущие дела, лужа успела распространиться на большую часть коридора. Охранник, увидев это, выругался в сердцах.

— Открывайте, откуда течет! — сказал темноволосый водопроводчик. Макарыч, прошлепав по луже, открыл двести тринадцатую комнату.

Судя по тому, как хлынуло, дверь играла роль своеобразной плотины, сдерживавшей в комнате некоторую часть воды. Макарыч распахнул ее — и с громким бульканьем через низкий порог хлынул поток мутной жидкости с отчетливым запахом ржавчины. Охранник чертыхнулся и отошел назад.

Шлепая резиновыми сапогами, водопроводчики зашли в комнату. Наметанным взглядом окинув комнату, они разошлись в разные стороны. Южанин повернулся к Макарычу и сказал:

— Надо было бы отсюда вынести бумаги. Потому что мы работать будем — запачкаем, размажем тут все… Плохо будет.

Охранник почесал затылок, потом махнул рукой, приглашая следовать за собой.

— Я вам открою служебку здесь. Вынесете из нее стремянку и пару ящиков, возьмете у меня старые газеты, чтоб на пол постелить, и тогда перетаскаете все туда. Только не разбрасывайте сильно, чтобы документы не потерялись…

Бросив тоскливый взгляд на помещение, которое он оставлял без присмотра, Макарыч пошел на первый этаж за ключами от бытовки.

В это время рабочий с южной внешностью окинул помещение цепким взглядом. Если бы кто-то обратил на него внимание в этот момент и если бы этот наблюдатель обладал хотя бы зачатками аналитического мышления, он спокойно мог бы сказать, что этот тип в форме водоканала точно знает, куда ему смотреть в этом помещении.

Внимания, разумеется, не обратил никто. Рабочий-славянин топтался в коридоре, сокрушенно рассматривая расширяющуюся лужу на полу. Бурят изучал источник повреждения — кран на вертикальной трубе у дальней стены. Вода из него хлестала весьма насыщенно. По штукатурке на стене уже растеклась громадная клякса, на полу плескалось сантиметра четыре мутной жидкости, а брызги из прохудившегося крана изрядно замочили два ближних стеллажа — с них буквально текло. Папки на полках уже изрядно разбухли, так что зрелище было душераздирающее. Может, и к лучшему, что рядом не оказалось никого из работников архива. Эти «бумажные черви», работающие здесь за мизерную зарплату, воспринимали повреждения содержимого полок, как раны, нанесенные живому организму.

Через пять минут Макарыч открыл бытовку, с помощью водопроводчиков вынес из нее все содержимое, и началась транспортировка содержимого стеллажей из двести тринадцатой.

Южанин улучил момент так, чтобы оказаться в комнате в одиночку. Бросив короткий взгляд на дверь, он подошел к третьему стеллажу слева от входной двери. Стеллаж стоял вне зоны досягаемости брызг, но с учетом предстоящего здесь ремонта трубы папки с него тоже надо было перенести в освобожденную бытовку. Южанин, шевеля губами, пробежал пальцами по корешкам папок, остановившись на одной, ничем не примечательной, картонной, с малоразборчивыми штампами на картонной обложке и с внятной надписью химическим карандашом: «Народный комиссариат искусства и просвещения Российской Советской Федеративной Социалистической республики». Еще раз глянув на дверь, южанин положил папку во внутренний карман. Потом деловито ухватил целую охапку других с того же стеллажа и понес их в бытовку. Находясь в коридоре, он выверил скорость своего перемещения так, чтобы оказаться там в одиночку.

Как он и ожидал, порядка не было — несколько беспорядочных куч канцелярских папок громоздились у стен помещения. Возможно, за этим и собирались проследить, но реально эта задача была невыполнима. Не было ни времени, ни людей, которые могли бы проследить за тем, какие папки где размещаются.