Василий Прозоров - Точка невозврата

— И что? — тоже начал заводиться Андрей. — Что это доказывает? Тут еще и аккредитация, по ней этот Силякин — корреспондент ЛайфНьюс.

— А аккредитацию им кто дал? ДНР! А ПЗРК? Что, его наши подкинули по-твоему?

— Нет, такое не подкидывают, — признал Андрей.

— Ну вот. Пошли, надо их колоть по горячему! Есть шанс выбить из них сведения о ПЗРК, о других группах!

В этот момент к ним подошел Таран.

— Андрюха, давай по-быстрому протокол осмотра. Сейчас Вадик подойдет, вдвоем работайте. Я пошел в Киев докладывать.

— Надо бы с пленными пообщаться, — заикнулся Андрей.

— Потом. Пусть с ними пока вон, коллеги пообщаются. Как раз разогреют. Давай, приступай.

Андрей отошел в сторонку, присел на ступеньку кунга. «Так, надо срочно сообщить в Центр!» Он достал телефон и набрал сообщение:

«Срочно! Сегодня под Краматорском захвачены два журналиста ЛайфНьюс Силякин Олег Владимирович, корреспондент, и Майченко Марат Яковлевич, оператор. Взяли их с группой, которая пыталась из ПЗРК обстрелять Краматорский аэродром. ПЗРК захвачен, расчет уничтожен. Журналисты содержатся в лагере в Довгеньком. Военные считают их причастными к уничтожению авиации и поставкам ПЗРК ополченцам».

Ответ пришел быстро:

«Принял. Держи на контроле. Тема важная!»

Шевченко взял в руки блокнот. Судя по всему, это был рабочий ежедневник Майченко. Листы пестрели датами и местами съемок различных сюжетов, с указанием погоды, освещенности, длительности и так далее. Андрей листал и листал. Старые заметки начинались с 2011 года. Среди записей попалась одна об операторской работе по съемке празднования 9 мая в Душанбе. Ничего подозрительного, только операторская работа.

— На, почитай. Странный шпион, три года занимается операторской работой, — он протянул блокнот Вадиму.

— Да, хрен его знает, может, у него прикрытие такое. Давай по-быстрому тут опишем все, и пошли с ними пообщаемся. Интересно.

Какое-то время они фиксировали выложенное на брезент имущество. Нормальный протокол, конечно, составить не удалось. Описали коротенько записные книжки, документы, видеокамеру да упаковали все в пакеты.

— Хорош, пусть потом следаки разбираются. Если они вообще будут разбираться, — хмуро произнес Андрей, ставя последнюю роспись в протоколе.

— Сомневаешься? — Вадим старательно перематывал скотчем горловины пакетов, в которые они с трудом завернули ПЗРК.

— Ну да. Сейчас наши вояки начнут из них выбивать инфу и покалечат. А кто потом их, покалеченными, светить будет? Это ж не местные, тут скандал может быть.

— А может, никто их светить не будет. Ты у них аккредитацию видел? Нет. А то, что билеты у них въездные на Украину, так это ничего не говорит. Они могли и в Киеве потеряться, и в Карпатах. Спрячут по-тихому в СИЗО и будут отвечать, типа, сведениями о месте пребывания не располагаем. Ладно, я закончил. Пошли и мы пообщаемся?

— Ага. Я тоже закончил. Давай только сначала все закинем к нам. Не таскаться же с этим по лагерю…

Яма, в которую посадили журналистов, располагалась в самом конце лагеря.

— Вот видишь, и в яму их дальнюю спрятали, чтобы никто не видел.

Когда Шевченко с Трофимовым подошли к месту, их встретили хмурые Колесов с Корецким.

— Ну, что выяснили?

«Сумрак» раздраженно отбросил окурок:

— Не колются! Стоят на своем — журналисты, снимали действия ополчения Новороссии. Утром у аэродрома оказались случайно, якобы хотели снять лагерь украинских войск.

— Дима, они реально журналисты. У оператора блокнот с записями всех его сюжетов, с 2011 года. По всему миру.

— Да, может, это прикрытие такое! — не сдавался Колесов. — Короче, Муженко сказал, что я за них отвечаю, так что работать будем до упора с ними.

— Даже если они реально журналюги, их кто-то вывел на группу ПЗРК, кто-то постарался обеспечить им перспективный сюжет. И этот кто-то обладает реальной властью среди сепаров, — добавил Вадим. — Значит, надо крутить их именно на эту тему.

— Ну, идите. А я послушаю, как вы с ними разговаривать будете…

Подойдя к окопу, эсбэушники спустились. Сидящий у ступенек часовой спрятал в ладонь горящую сигарету и встал.

— Теперь вы… столько уже народу к ним, — он покачал головой.

— Ты поменьше болтай, они же слышать могут, — оборвал его Вадим. — Они хоть раздельно сидят?

— Конечно! Один у меня, второй вон, — он ткнул грязным пальцем в соседний окоп. — Его Витька охраняет.

— Стой, — уже спускаясь в окоп, вспомнил Андрей, — забирали что-то у них?