Василий Прозоров - Точка невозврата

— Наш батальон весь Майдан прошел. Еще с декабря тринадцатого. Так у нас и огнестрелы, и обгоревшие. Слава богу, двухсотых не было.

— А вы вообще откуда?

— Днепропетровск. Патрульный батальон ГУВД. Здесь уже почти месяц. Говорят, все части, кто на Майдане был, сразу в АТО кинули, типа кровью искупить, — лейтенант зло вдавил окурок в стенку окопа. — Вот и сидим тут, как дебилы.

Андрей осторожно выглянул из укрытия. Буквально в десяти метрах, за двумя рядами колючей проволоки и узкой полосой грунтовки, темнел лес.

— Слушай, лейтенант, а ничего, что лес так близко? До нас же доплюнуть можно, не то что гранату докинуть?

— Я ж говорю — сидим, как дебилы. Одни дебилы место под лагерь нашли, другие дебилы позиции выкопали, ну а мы — третьи дебилы — сидим тут как на блюдечке…

В этот момент в разговоры по рации вклинился громкий голос:

— У нас трехсотый! Срочно врача на северную сторону!

— Кто говорит?! Какую нахрен северную сторону?! Куда врачу идти, толком скажи! — раздалось сразу несколько возгласов.

Тут в эфир врезался бас Рудницкого:

— Это «Аскет». Заткнулись все, нах!.. Кто вызывал медика? Четко доложись!

— «Днепр-14», позиции за окопом боевого охранения! Один трёхсотый, пуля в лицо попала, крови много!

— Медик, бегом к «Днепру», остальным не забивать эфир!

В окопе все притихли. Даже бойцы, которые полулежали в своих ячейках, выставив автоматы в сторону леса, нет-нет да и бросали взгляды на рацию, словно ожидая увидеть там что-то новое.

— Бля, «Днепр-14», это наша первая рота, — выругался лейтенант. — Не дай бог… — оборвал он себя и прикрикнул на бойцов. — Что рты раззявили?! Поняли, что не игрушки тут?! Внимательнее сектора наблюдать!

Спустя какое-то время стрельба стихла. Тишина нарушалась только визгом проворачивавшегося боевого блока БТРа, стоявшего неподалеку.

Лейтенант склонился над рацией и что-то тихонько в нее бубнил, прислушиваясь к ответному бормотанию:

— Пипец, старшине пуля в щеку попала, вынесла все зубы и через вторую щеку вышла. Говорят, чуть кровью не захлебнулся… — оторвался он от наушника. — Сейчас в больницу повезли, вроде жить будет.

Майская ночь полностью вступила в свои права. Истошно стрекотали сверчки, где-то проступило пение ночных птиц. Над лагерем царила тишина. Прошло много времени.

— Слушай, лейтенант, а сколько так еще сидеть? — поежился Андрей, хоть и май месяц, а ночная зябкость начинала доставать.

— Пока отбой не дадут.

— А если не дадут?

— Тогда до утра.

— Весело…

Прошел еще час. Тишину нарушали только редкие переговоры по рации. Бойцы откровенно дремали, уткнувшись касками в откосы окопа.

Шевченко и сам начинал клевать носом. Он замотал головой, пытаясь взбодриться, глянул на часы — 2.40 ночи.

— Все, нахрен. Я пошел в палатку. Мое руководство меня не видит. А утром работать надо будет. Вадик, идешь?

— Угу. Я манал сидеть тут всю ночь… — Вадим тяжело начал выбираться из окопа.

— Удачи, лейтенант. Если что — обращайся, — пожав руку командиру взвода Терещенко, Андрей выбрался из окопа.

Вдвоем они быстро добрались до палатки. Как оказалось, не они одни были такие умные: на матрасах уже спали пять человек, причем, как отметил Вадим, «самые умные — это опера». Атэцэшники, вэбэшники, следователи отсутствовали.

— Ну и хрен с ними, пусть спят себе в окопах, — пробурчал Андрей, ложась на надутый матрас. Автомат он пристроил в изголовье.

Начиная проваливаться в сон, он успел подумать — «не слабо началась командировка…»

Солнышко припекало уже серьезно, по-летнему. Андрей уселся на рюкзак и уныло выругался:

— Ну что за фигня?

Лежащий рядом на траве Вадим, не открывая глаз, проворчал:

— Чем ты не доволен? Сидишь себе и сиди — срок командировки идет.

— Мы уже час сидим, между прочим, завтрак уже про… ли с этими ожиданиями. Где наш транспорт? Старший этот, Таран, ушуршал куда-то и пропал…. Пацаны вон уже начали крутиться — тэшники на блокпосты собираются, атэцэшники аналитику сбивают…

— Не, ты точно баран, Андрюха! — Вадим перевернулся на живот. — Тебе что, повоевать захотелось? Знаешь, мне как-то ночью ни фига не весело было…

Андрей промолчал. Не говорить же коллеге, что попадание в штаб армейской группировки в полной мере позволяло выполнять задание Центра. Ведь именно на армейскую группировку ложились основные усилия по ликвидации подразделений ополченцев…

Из-за палаток вынырнул Сергей Таран. Лоб его покрывали капельки пота.