Сергей Самаров - Хозяин гор

Сзади кровь хлестала фонтаном и почему-то не желала впитываться в песок, образовывала под головой большую, почти черную густую лужу, медленно затекающую под безжизненное тело Ильяса. Кровь из горла, как и из головы, всегда бывает густой и черной. Она все сильнее стекала через пулевое отверстие в горле. Это было видно с первого взгляда и удивить Рагима никак не могло. Кто воевал, тот знает, что через сонную артерию проходит большое количество крови.

Хасбулатов шагнул к своему последнему спутнику, протянул руку, наклонился и закрыл ему глаза. Потом он подумал, что копать яму и хоронить Ильяса так, как это полагается, наверное, не стоит. Голодный шакал все равно запах почувствует и доберется до тела. Рагим просто сел рядом. Предварительно он бросил взгляд туда, откуда пуля прилетела. Но там никого уже не было.

Хасбулатов вытащил трубку и послал вызов эмиру.

— Слушаю тебя, Рагим. Все обошлось благополучно?

— Почти, — мрачно ответил бывший старший прапорщик. — Наполовину.

— Ты о чем? Что это значит?

— Это значит, что Ильяса, моего последнего спутника, достала шальная пуля. Он слишком крупный человек, чтобы хорошо спрятаться. Волкодавы стреляли из пулемета по шакалу, который вокруг вертелся. Я залег, и одна пуля расколола камень, прикрывавший меня. Иначе она попала бы мне в ногу. Остальные выше прошли. Шакал убежал, а Ильяс не успел. Да он и не пытался, просто невозмутимо лежал за кустами. Очередь была не прицельной, от пояса. Я удивляюсь, как такая маленькая пуля смогла убить такого большого и сильного, как слон, человека, нашего Ильяса! Теперь я один остался. Думаю, закопаю сейчас его и двину дальше. Пока солнце есть, я не заплутаю.

— Шакал убежал? — спросил Сиражутдинов.

Рагим поднял голову, посмотрел вокруг. Он увидел шакала, который тянул воздух носом, впитывал в себя запах человеческой крови, словно пытался насытиться им.

— Нет. Вон он, кружит рядом, носом тянет.

— Не надо Ильяса хоронить. Не теряй время. Его все равно шакал откопает. Он способен метра на три под землю забраться. Так хоть кому-то от него польза будет. Последняя. Выдвигайся в сторону базы. Это приказ! Там сразу же сам расстреляй подполковника Темирова. У тебя на него руки чешутся. А он делает вид, что не узнаёт тебя.

— Хорошо, эмир. Сделаю с большой радостью. Спасибо. Я пошел. По кругу выдвигаться буду. Надеюсь до наступления ночи добраться до места. Но я и в темноте ориентацию обычно не теряю. Думаю, что не заблужусь.

— Если нас не застанешь, не уходи оттуда. Я там восемь-десять человек оставлю, заложников и базу охранять. Возьми их под свою команду. Я прикажу, чтобы они тебя слушались в любой ситуации. В расстреле они тебе помогут. Стреляй подполковнику в лицо, чтобы опознать его было сложно, и дожидайся меня. Я скоро вернусь.

Рамазан Ахмедович завершил разговор с Хасбулатовым, убрал телефон в чехол на поясе и прошел в угол своего грота, где приказал положить мундир подполковника Темирова. С этой одеждой тоже получилась небольшая история. Темиров никак не желал снимать ее с себя. Китель еще после уговоров отдал, но стаскивать штаны отказывался категорически.

Моджахеды долго уговаривать его не стали, просто дали прикладом в лоб, рассекли на нем кожу, после чего уже без всяких проблем стянули с ног мента берцы, а за ними и штаны, оставили его в кальсонах. Но кровь из раны на лбу хлестала так сильно, что залила подполковнику всю рубашку на груди.

Санинструктора даже пришлось пригласить. Тот осмотрел рану и сказал, что ничего серьезного не произошло. Череп цел, а кровь бежит от бешенства. У Темирова этого натура такая. Бешеный он. Давление взлетает до предела при первой же вспышке гнева, оттого и сильное кровотечение. Останавливать его бесполезно. Никакие средства для свертывания крови тут не помогут.

Самое неприятное состояло в том, что кровью оказались слегка забрызганы и штаны. Стирать их эмир не разрешил. Не успеют высохнуть. Пусть кровь остается. На темно-синем фоне ее почти не видно. Главное, чуть-чуть ушить и укоротить штаны и китель.

Занялся этим один из моджахедов. До войны он был женским портным, но и с мужской одеждой справлялся нормально. Теперь ему предстояло вручную, без машинки ушить ментовскую форму так, чтобы она нигде не висела, и фигура эмира в ней выглядела как влитая. Портной с работой справился быстро, всего-то за пару часов и с одной примеркой.

Как только он принес одежду, Сиражутдинов сразу нацепил ее на себя и остался доволен, хотя и не имел зеркала. Но постоянно ходить в этой форме ему тоже не нравилось. Поэтому он вернулся к своей, привычной одежде свободного покроя, где ничто не тянуло, не мешало движению. Ментовскую форму эмир аккуратно сложил на скамье, стоявшей в углу грота. При этом он заметил, что подполковник Темиров любил одеваться с аккуратностью. И китель, и штаны были у него отлично отутюжены.