Франсуаза Саган - Дьявольская секта [сборник]

Льюис пожал плечами, но ничего не ответил. Я отчаянно нанялась, что все будут добры ко мне в этот вечер и у моего маленького преступника не возникнет никаких странных желаний, К этому вечеру я готовилась, последние десять дней. Приукрашивала коллег, друзей и изображала Голливуд, эти гнусные джунгли, цветущим раем любви. Если же едкая реплика о ком-либо все-таки слетала с моих губ, я немедленно рассказывала о воображаемой услуге, которую эта личность оказала мне три года назад. Короче, я быстро могла стать идиоткой, сойти с ума, если этого еще не случилось.

Глория Нэш встретила нас в дверях своего скромного тридцатидвухкомнатного домика. Прием этот ничем не отличался от других: сад, подсвеченный маленькими лампочками, залитый светом бассейн, огромные столы и вечерние туалеты. Глория Нэш – блондинка, красивая и образованная. К сожалению, она родилась лет как минимум на десять позже меня и никогда не забывала любезно напомнить мне об этом самыми разными способами: восклицаниями типа: «Но как тебе удается сохранять такой цвет лица? Ты должна в будущем открыть мне свои секреты», – или посмотрев на меня с выражением изумления, будто сам факт, что в свои сорок пять я могу стоять одна, без поддержки, достоин занесения в книгу Гиннеса. В тот вечер она выбрала именно второй путь, и на мгновение под ее изумленным взглядом я почувствовала себя мумией Тутанхамона, случайно выставленной для обозрения. Она немедленно увела меня, чтобы я могла поправить прическу, которая, впрочем, в этом не нуждалась, но это один из наиболее скучных и неизменных обычаев Голливуда: каждые десять минут женщины должны исчезать, чтобы причесаться или припудрить нос. На самом деле Глория дрожала от любопытства и забросала меня вопросами о Льюисе, от которых я всячески старалась увильнуть. Наконец она начала злиться, сделала несколько намеков, которые я игнорировала, и в отчаянии, когда мы уже покидали ее очаровательный будуар, перешла в наступление:

– Знаешь, Дороти, я питаю к тебе глубокую привязанность. Да-да. Еще когда я была маленькой и увидела тебя в том фильме… э… В общем, кто-то же должен предупредить тебя. О Льюисе рассказывают странные истории…

– Что?! – Кровь застыла в моих жилах, по мне удалось замаскировать мой испуганный вскрик под вопрос,

– Как ты упряма!.. Я должна отмстить, что он чертовски обольстителен.

– Между нами нет ничего романтического, – отрезала я. – Что, это за истории?

– Ну, говорят… ты знаешь, какой здесь народ… говорят, что ты, Пол и он…

– Что? Пол с ним и со мной?..

– Ты всегда появляешься между ними, поэтому неизбежно…

Наконец до меня дошло, и я снова обрела способность дышать.

– О, и это вес? – весело воскликнула я, словно истории эти были не более чем детские шутки. И как еще можно назвать сплетни об оргиях по сравнению с мрачной действительностью. – О, только это? Ерунда.

И, оставив Глорию в недоумении, я выпорхнула в сад взглянуть, не успел ли Льюис между двумя рюмочками зарезать кого-нибудь. из гостей, кому не понравилось мое вышитое бисером платье. Нет. Он спокойно разговаривал с одной из голливудских журналисток-сплетниц. Успокоившись, я приняла активное участие в развлечениях. Встретила кое-кого из моих бывших любовников, и все они ухаживали за мной, осыпая комплиментами цвет моего лица и мое платье, пока я не начала думать, не является ли хороший отдых после печеночной колики секретом омоложения.

Должна подчеркнуть, что я всегда оставалась в хороших отношениях с моими бывшими любовниками, и теперь при встрече со мной они с виноватым видом шептали: «Ах, Дороти, если бы ты только захотела…», – скромно намекая на воспоминания, уже подернувшиеся для меня плотной дымкой тумана. Со временем моя память, увы, слабеет. Пол издали наблюдал за мной, дивясь азарту, с которым я развлекалась. Я достаточно поволновалась за последние несколько дней. Раз или два я поймала взгляд Льюиса – казалось, Глория серьезно осаждала его, Но я решила не беспокоиться о нем, мне хотелось немного развлечься, я хотела шампанского, благоухания калифорнийской ночи и уверенно-успокаивающего смеха добрых, смелых, красивых голливудских мужчин, которые если и убивали, то лишь на экране.

Когда через час Пол подошел ко мне, я была слегка пьяна и счастлива, как жаворонок. Рой Дэдридж, король вестернов, печально объяснял мне, что четыре или пять лег назад я загубила его жизнь, и, вдохновленный своими чувствами и добрым десятком бокалов мартини, презрительно взглянул на Пола, на что тот, впрочем, не прореагировал. Пол взял меня за руку и отвел в сторону: